Гибельный огонь

Затем пламя и девушка исчезли вместе, хотя в глазах Шейдина плясали остаточные образы того и другого. Лейтенант некоторое время сидел в темноте, не обращая внимания на полудвижение, которое он мог бы заметить сквозь щель в плащ-накидке. Радист снова повернулся к микрофону, сморщившись от того, что он увидел.

***

Утром Шейдин был еще более замкнут, чем обычно, но если кто-то из его товарищей и заметил это, то они списали это на естественную тревогу лейтенанта по поводу его положения. В ближайшие дни решится вопрос, будет ли Шейдин произведен в капитаны и займет ли он до конца своей смены место раненого капитана Фуллера. Иначе Шейдину пришлось бы передать роту другому офицеру и вернуться в третий взвод. За всю предыдущую неделю своего командования Шейдин почти ни о чем другом не думал, но сегодня это едва ли пришло ему в голову. Его разум дрейфовал в нереальности Юго-Восточной Азии; теперь он нашел якорную стоянку где-то еще во времени и пространстве.

Худощавый лейтенант большую часть дня проводил в своей палатке, свернув оранжевые боковые стенки, чтобы сделать ее крышу навесом. Первый сержант роты постоянно находился в базовом лагере полка в Диане, руководя штатом с почти таким же количеством войск, как и в полевых условиях. Во Вьетнаме, даже в составе боевой части, большинство военнослужащих были нестроевыми. Беллью, первый полевой офицер, находился на Тайване, так что необычное количество повседневных дел роты должно было свалиться на самого командира.

Сегодня Шейдин отмахивался от них, отвечая на самые насущные вопросы рассеянно и без особого интереса. Его глаза часто останавливались на контейнере, где краска вспузырилась и потрескалась, образуя круг размером с пятидесятицентовую монету.

Она казалась невысокой, хотя он не мог быть в этом уверен, так как изображение было меньше фута высотой, когда пламя поднялось на максимальную высоту. Не совсем пухленькая, потому, что это подразумевало жирность, а танцовщица была вся покрыта волнистой мускулатурой; но она была коренастой девушкой, скорее спортсменкой, чем гурийкой. И все же Шейдин никогда прежде не видел женщины столь соблазнительно страстной, столь сияющей от желания. Каждый раз, когда Шейдин думал о глазах танцовщицы, его пах сжимался, и он почти постоянно думал о ее глазах.

Иди ко мне… Иди к Мари…

***

Деятельность базы огневой поддержки шла своим чередом, игнорируя Шейдина так же, как и он сам это делал. Второй взвод и несколько машин из штабной роты с ревом отправились в санитарный патруль, в деревню, расположенную в десяти километрах по шоссе 13. Там медики раздавали антибиотики и бинты слабым больным. Солдаты также будут таращиться на изуродованные фигуры, которым даже Джонс Хопкинс не смог бы помочь: ребенок, чьи ноги были ампутированы три года назад направленной миной; тридцатилетний мужчина со слоновьей болезнью мошонки, ходящий кривоногим из-за огромных яичек размером с дыню…

Вертолеты «Чинук» доставляли топливо и боеприпасы в грузовых сетях, раскачивающихся под их брюхом. Шайдин не замечал их воющего приближения; синкопированного стука их сдвоенных винтов, когда они зависали; суеты людей и машин, направляющихся к железно-дощатой площадке, чтобы забрать груз. Лейтенант невозмутимо сидел в своей палатке даже тогда, когда гаубичная батарея открыла огонь, хотя выстрелы поднимали часть своих снарядов на максимальную дальность. Выбросы дульных тормозов подняли клубы пыли, которые окутали всю базу. Мысленный взор Шейдина был прикован к танцующей девушке, а не к мужчинам в мешковатых зеленых комбинезонах; рев, который он услышал, принадлежал далекой толпе, наблюдавшей за танцовщицей… и даже пыль в ноздрях Шайдина не пахла так, как измельченный латерит провинции Тай Нинь.

— Пора на офицерское собрание, сэр, — пробормотал Слоун.

Шейдин продолжал сидеть в шезлонге, как худой, нервный Будда.

— Сэр, — громко повторил водитель, — только что звонили из оперативного штаба. Уже 15 часов.

— Ну да, конечно, — пробормотал лейтенант, чувствуя головокружение. Он покачал головой и встал, затем рассеянно провел кончиками пальцев по почерневшему контейнеру. — Хорошо.

***

Тактический оперативный центр представлял собой всего лишь три командирских машины вокруг большой палатки в центре базы огневой поддержки. Шейдин забыл взять с собой раскладной стул. Он вытащил коробку с минометными снарядами и сел лицом к покрытой ацетатом карте с нарисованными мелками символами подразделений. Начался очередной послеполуденный дождь, окатывая полотно палатки струями воды, которые заставляли его подпрыгивать, как кожа барабана. Это звучало, как разъяренная толпа.