Гибискусу не хватает света

Таркелья предалась воспоминаниям о той экспедиции, а Неман вдруг увидел перед глазами картину, тогда невероятно удивившую и взволновавшую его. Они еще с орбиты видели множество точек, выделявшихся на пустынном материке в южном полушарии планеты, не прикрытой грозовыми облаками. Выбрав одну из точек, Неман направил корабль к ней. Они пролетели над тем, что осталось от города, постепенно поглощавшимся пустыней. Зрелище было завораживающим: черные зубья высоких башен, плотно стоявших друг к другу, выглядели устрашающе, улицы, почти все занесенные песком, были полны остовов того, чем некогда располагали жители города, что остались лежать тут же на улицах и в высоченных зданиях белыми костями. Некоторые из построек надломило время, как стволы, и облокачивались на своих более крепких соседей. Другие здания под километр высотой лежали раздробленные на поверхности планеты. И Неман все гадал: точно ли время виновато в их падении? Он пробыл с экспедицией пять дней, а затем улетел с найденными артефактами на Марс, чтобы передать их университету.

Город ему казался пастью чудовища, из которой торчат километровые, давно нечищеные зубы. А в пасти этого чудовища остались останки съеденных им несчастных. Было жутко находиться там. Возникало ощущение, что огромная пасть вот-вот захлопнется. Но никто из команды Таркельи не разделял его настроения. Все ходили взбудораженные и возбужденные. Рылись в костях, лазали в зданиях, постоянно что-то находили, проводили полевые исследования в лагере или прямо у места находки. Контрабандист и сам ходил в разведки с археологами. Пару раз припрятывал кое-что из артефактов для себя. Но он был все равно рад, когда направился на Марс. Доставив груз, он больше не виделся с Таркельей, потому что забирали экспедицию уже другие люди.

— А почему тогда с тобой не было Нэ? — вдруг спросил Неман.

— Норингтон использовал его в то время для других дел. Даже не спрашивай для каких. Игорь не отвечал и на эти вопросы.

— Какой он загадочный.

— Думаю, что все люди с Титана такие. Жить там труднее, чем на Марсе. Поэтому и люди там не очень… Разговорчивые.

Еда на столе уже была почти съедена, а бутылка великолепного земного вина закончилась.

— Я могу принести еще одну, — предложила Таркелья. — У меня неплохой запас.

— Тогда неси.

Наблюдая за тем, как археолог элегантно выбирается из-за стола, а затем слегка нетрезвой походкой идет в коридор, прихрамывая, но при этом выглядя довольно привлекательно в своей пижаме, Неман поймал себя на мысли, что любуется девушкой. И он не мог понять, алкоголь ли являлся причиной того, что он засмотрелся на спину Таркельи, или же он еще достаточно трезв и делает это вполне осознанно. Но для него это не было откровением. Неман обожал любоваться красивыми женщинами, наслаждаясь затем ими в постели. Однако тут он сразу запретил себе думать о том, как бы затащить Таркелью в свою каюту. Просто потому, что она была не из тех, с кем можно проворачивать такой номер. Неман чувствовал и это. А еще он вдруг задумался над вопросом: почему же в тот раз он не обратил на Таркелью внимания?

Девушка, как и обещала, принесла еще одну бутылку.

— Вуаля. Можно продолжать разговор по душам. Кстати, сколько времени? — и она попыталась разглядеть время на часах Немана.

Тот прикрыл их, делая вид, что не специально делает это.

— Васко?

— Два часа ночи по Земному времени места вашего рождения.

— Расскажи мне о себе, — попросила Таркелья.

— Ты все знаешь обо мне из вашего досье.

Вино распивалось так же легко, как и виноградный сок.

— Это не то. Тем более, что там вся информация сухая и ужатая.

— Ну хорошо. Что именно ты бы хотела услышать?

Девушка задумалась, глядя на руки Немана. Он тоже случайно посмотрел на них и увидел свои шрамы на левой руке.

— Расскажи о своем детстве, — решительно произнесла Таркелья.

Секунду Неман молчал, разглядывая свои шрамы, вспоминая тот злополучный лес, а затем взял в рот сигарету и закурил. Девушка от сигареты отказалась.

— Детство… — начал контрабандист. — Если коротко, то оно было трудным. Как в прочем у всех переселенцев. Маму я потерял рано. Года в три. Нам повезло, мы жили в крепком районе города. Мы не боялись, что с его куполом что-либо случится. А вот работала мама в новом районе. Наспех построенном. Ну ты знаешь о них.

Может помнишь аварию, когда произошла разгерметизация тридцать первого? В тот день моя мама работала там.

Таркелья охнула.

— Извини. Если хочешь, не надо говорить об этом. Я просто хотела узнать, как ты стал контрабандистом.

Но Неман уже был в своих воспоминаниях.

— Без этого ты не поймешь, как я стал собой. Да и не деться от этого никуда. Так вот. Я остался с отцом, который днями работал на частной шахте. Платили там больше, чем на государственной, но там было куда опаснее. Он приезжал на пару дней, а затем снова отправлялся на шахту.