Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

Сталин неоднократно подчёркивал огромную положительную роль опричнины, критикуя её лишь за мягкость к врагам. Иосиф Виссарионович недоумевал по поводу того, что опричнина не уничтожила остававшиеся пять крупных боярских семейств. По мнению Сталина (дословно): «Их всех нужно было извести под корень, а Грозный, уничтожив одну семью, мучился угрызениями совести целый год, в то время как он должен был действовать намного решительнее».

Гитлер считал себя продолжателем дела Фридриха II Великого, фактического основоположника прусско-германской государственности. Для того, чтобы угодить фюреру и при этом не показать откровенного лакейства и лизоблюдства, поклонники Гитлера демонстративно восхищались Фридрихом, тем самым, теша самолюбие нацистского вождя. Воздвигая каждый раз статую Фридриха в Третьем Рейхе, немцы фактически ставили очередной прижизненный памятник своему фюреру.

Нередко подражание диктаторов своим историческим предшественникам принимает гротескную форму. Африканский император-людоед Бокасса считал себя подобным Наполеону Бонапарту и его приближенные, чтобы угодить своему вождю, когда ставить статуи Бокассы стало уже негде, тотчас окружили Императора Центральной Африки многочисленными изображениями великого французского императора – подданные рядом с статуями и бюстами африканского императора стали устанавливать скульптурные изображения Наполеона.

В 1976 году Бокасса объявил, что ЦАР стала конституционной империей и провозгласил себя «Его Императорское Величество Бокасса Первый, Император Центральной Африки, волей центральноафриканского народа». Коронация Бокассы, состоялась 4 декабря 1977 года и точно воспроизводила коронацию Наполеона Бонапарта 2 декабря 1804 года. Для того, чтобы церемония полностью соответствовала коронации Наполеона, в течение года огромное количество французских учёных-историков, художников и дизайнеров трудилось в поте лица, воспроизводя в деталях интерьеры и костюмы конца XVIII века. В церемонии участвовали конные гвардейцы ЦАИ, на белоснежных французских рысаках, переодетые в мундиры гвардии Наполеона, изготовленные фирмой Пьера Кардена. Этой же фирмой были изготовлены смокинги государственных чиновников и ливреи, прислуживавших на церемонии коронации, лакеев.

У японцев культ императора связан с древними синтоистскими мифами, которые объясняют происхождение их государства и священной власти императоров. Культ императора происходил из древних синтоистских культов богини Аматэрасу Омиками и её прямого потомка – легендарного основателя и первого императора Японии Дзимму.  Именно синтоизм формировал в течение более чем двух с половиной тысяч лет традиционные моральные нормы японского общества, кодекс чести императорских воинов, а в последствии кодекс чести самураев Бусидо. Все сферы жизни японского общества тысячелетиями регулировались единым ритуальным, мифологическим, философским, политическим, военным, моральным комплексом – синтоизмом.

Первые упоминания о природе императорской власти оформленные в виде мифологического и героического японского эпоса, сквозь ткань которого проходит главной нитью идея о  божественности происхождения императорского рода,   можно найти в  хронике  «Кодзики» («Записи о деяниях древности»), составленной в 712 году и в древней японской летописи «Нихон сёки» («Анналы Японии»), написанной в  720 году нашей эры. Эти документы являются литературной обработкой ещё более древних мифов о сотворении мира и деяниях первых японских богов, а также древней легенды, рассказывающей о происхождении японской императорской династии.

Кроме божественности самого первого легендарного древнего императора, современный синтоизм утверждает о том, что все представители правящей японской династии, начиная с императора Дзимму, являют собой непрерывную династическую последовательность, ведущую начало непосредственно от богов и первого императора.  Это обосновывает сакральный статус всех когда-либо живших монархов, включая ныне здравствующего, чем объясняется их божественность и даёт им право на трон.

Реставрация Мэйдзи 1868 года в Японии была переходом от самурайской системы государственного управления (сёгунат) к прямому императорскому правлению. С императора Муцухито, провозгласившего своё правление Мэйдзи («просвещённое правление» = мэй – знание + дзи – правление), началась новая эпоха Японии, с её культом армии, знаменитыми на весь мир культами смерти и героизма.

 Именно с Мацухито начался подъем японского национализма и формирование культа императора. Это был не политический культ, а религиозный, когда император являлся не просто монархом, но и считался божеством.  С каждым новым императором культ только усиливался и обрастал религиозными догмами, ритуальными церемониями, правилами и ограничениями.

В 1890 году всенародно был объявлен манифест императора о воспитании молодёжи, содержащий кроме призыва почитать родителей и прилежно учиться, в случае необходимости не задумываясь отдать свою жизнь за государство и императора.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология