Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Население империй, которое, в отличие от политиков и военных, не понимало колоссальной мощи современного на то момент оружия, охватил патриотический психоз. Избиратели республик, поданные монархий, католики, протестанты, православные или мусульмане, все они требовали от своих правительств не идти на уступки, а любую попытку дипломатов сгладить острые углы в отношениях между странами они расценивали как предательство своего народа. Население европейских стран в 1914 году кипело ненавистью к своим соседям.

Пережив ужасы Первой мировой войны, её стали называть не иначе как «последней большой войной на Земле». Человечество полагало, что поставило последнюю точку в многовековой истории бессмысленного кровопролития.

Но сам человек всё ещё не изменился, несмотря на пережитый европейскими народами ужас последней войны, миллионы убитых и искалеченных. Вспоминая предыдущую войну, европейцы желали новой, не всегда сами того осознавая. Именно ужасы прошлой войны были причиной ненависти и желания реванша.

Особенности психики современного человека, определяющие его повседневную жизнь, паттерны поведения для различных ситуаций, его социальные связи, самосознание  и самоидентификацию в огромной степени зависят от его примитивных инстинктов. У традиционных элит века, неважно, потомственная ли это аристократия или вынесенная наверх революционными бурями наиболее влиятельная часть буржуазии, не изменилось понимание природы человека.

В европейской философии и культуре отсутствовало понимание того, что личность не только состоит из двух сущностей — биологической и культурной, но и прежде всего то, что несмотря на весь прогресс и наметившиеся во всём мире гуманистические тенденции в культуре, в воспитании и образовании, инстинктивная, биологическая  сущность всё ещё преобладает у подавляющего числа людей, живущих в экономически развитых индустриальных странах. Научно-техническая революция, невиданный расцвет культуры и искусства, стремительный социальный прогресс, ставшие главными приметами XIX века, не изменили человечество к лучшему, но иллюзию такого изменения создали.

Старые элиты всё ещё недооценивали влияние масс на политику и игнорировали опасность популизма, в особенности фашистского популизма, основанного на соответствующей идеологии и, как правило, очень эффективной пропаганде. Мало кто понимал, что рано или поздно найдётся политическая сила, которая использует в своих целях ненависть и обиды за прошлые поражения, охватившие народные массы.

Социальный прогресс и политические свободы, сами по себе, в отрыве от образования и просвещения, не способны, даже в малой степени, повлиять на мышление отдельного человека. Очевидно, что наделение избирательным правом также не может сделать гражданина разумнее, человечнее или терпимее, но при этом безответственно предоставляет ему инструмент влияния на политику в своей стране.

Зависимость политического процесса от настроений необразованной тёмной народной массы, наделённой правом принимать важные решения – болезнь крайне опасная, о чём неоднократно предупреждали философы в XVIII – XIX веке, что окончательно подтвердил своим диагнозом, поставленным в 1895 году, Гюстав Лебон . Неслучайно книга Лебона «Психология толпы» была одной из настольных книг В. И. Ленина, которую он перечитывал неоднократно и любимой книгой Муссолини.

Глупо было надеяться, наблюдая происходившие в конце XIX – начале XX века масштабные политические и социальные изменения, вовлечение огромных людских масс в процессы принятия политических решений и формирования общественного мнения, что не найдётся популистского политического движения, ориентирующегося в своей идеологии в большей степени на биологическую часть природной сущности человека, в противопоставлении его внутреннему стремлению к свободе, гуманизму, разумности.

Логика развития европейской цивилизации прямо предполагала возможность такого исхода, как появление политической силы, которая приведёт в движение людские массы и этим самым уничтожит все плоды  социального и политического прогресса второй половины XIX – начала XX века, прямым следствием которого собственно и стало наступление эпохи масс.

Что-то подобное холокосту непременно должно было случиться после окончания Первой мировой войны. Человечество шло к этому радостно и уверенно. Большинство экономически развитых стран, поражённые мировым экономическим кризисом уже были готовы сделать к этому последний шаг.

Помимо евреев, в каждой из этих странах, к началу большой европейской войны, уже был набросан свой список национальных и религиозных меньшинств, членов политических партий и движений, назначенных на роль врагов, на которых возлагалась вина за все проблемы государства и за бедствия, свалившиеся на многострадальный народ.  Это прямое следствие предыдущей мировой войны, разрушение геополитического баланса, вызванного распадом империй и наступившего экономического кризиса.