Гимн шпане

С тех пор, как он ушел отсюда много лет назад, город претерпел немало изменений, но, стремясь к своей цели, аскет словно не видел их, жадно впитывая несущиеся со всех сторон звуки и оставаясь глухим к встревоженным репликам и замечаниям, которые неизменно вызывало его появление. Узкие переулки заполняли коробейники, циркачи, глотатели огня и музыканты, женщины с раскрашенными лицами из племен по ту сторону реки, предсказатели, пришедшие из северных земель Королевства. Одни торговцы предлагали пощупать дорогие ткани, другие суетились у прилавков с драгоценностями под бдительным оком охранявшего их королевского гвардейца. Нигде не было слышно о возвращении короля.

— Неужели я ошибся, неужто звезды обманули меня?

Но ближе к полудню по городу прошел слух, что приближается королевское войско, которое встанет на зимние квартиры в городе. Эмиссары уже прибыли и занимались подготовкой дворца к приезду свиты. Говорили, что в честь многочисленных побед будет устроен грандиозный праздник, куда позовут всех жителей.

Повсюду слышались восторженные крики — после долгих лет прозябания город вернул благосклонность короля, и каждый надеялся, что вот-вот начнется новая, безбедная жизнь. Аскет широкими шагами направлялся к той части города, где проживала знать. Отсюда начинались сады королевского дворца, куда вход был запрещен, поэтому он, ничуть не смущаясь, прошел вдоль садовой ограды, мимо стражи, выставленной по обе стороны водяного рва. Через какое-то время, видимо убедившись в тщетности своих поисков, он вышел па огромную площадь, откуда выступали в поход войска, и, выбрав кратчайший путь, двинулся в сторону старухиного дома.

В нескольких сотнях метрах от садовой ограду, у которой на минуту остановился аскет, в одной из комнат дворца томно раскинулась на ложе молодая девушка. Назвать ее красивой значило не сказать ничего: смоляная грива, обрамляющая точеное лицо с прекрасными чертами, гибкое и в то же время пышное тело, нежная полупрозрачная кожа — все в ней так и дышало красотой и изяществом. Слегка приподнявшись, она ударила в маленький серебряный гонг. Тут же явилась служанка.

—  Путешествие утомило меня, вели массажистам быть наготове и согреть воду для ванны.

Потом ее взгляд устремился на кроны кедров, и она прошептала в глубокой задумчивости: «Если б только знать, где он...»