Гипотеза Дедала

Светало. Топот копыт раздавался уже совсем близко, буквально за спиной богоравного, но размышления о семье, о той давней истории, к которой он принадлежал, либо придавали ему уверенность, либо делали безразличным. Он шел спокойно, будто ничего не слышит.

Талант отца оказался под стать прадеду. Чего стоит один тот факт, что, как и Меламп, Полифейд лично встречался с Аполлоном-прорицателем. Златокудрый бог напутствовал его и дал недюжинную силу ясновидения. Отец редко читал полеты птиц, не гадал по печени животных или внутренностям рыб. После разговора с Фебом он стал просто пророком. Полифейду приходили видения из неоткуда, он различал потаенные знаки, угадывал символы на водной глади – делал то, что, кроме него, не было доступно никому. Как раз отец не только слушал, но и говорил с богами. Феоклимен подумал, что, если удастся ненадолго оказаться в Аиде, нужно будет непременно отыскать там не только Мелампа, но и его.

После встречи с Аполлоном отношения Мантия и Полифейда пошли в разлад. Дед очень изменился, когда сыновья стали подростками и показали силу своих талантов. Он не то, что не верил, будто меламподов объединяет некий дар великого предка, скорее боялся, что так и есть. Кроме того, Мантий не мог взять в толк, отчего эта искра лишь тлела в нем, а не разгорелась бушующим пламенем. Быть может, в деде говорила и зависть, но вряд ли она оказалась сильнее, чем страх за детей.

Вскоре Клита похитила Эос. Пораженная его красотой богиня взяла младшего сына Мантия себе в мужья. Умер внучатый племянник Амфиарай – внук дедовского брата Антифата, царь Аргоса. Амфиарай наделал немало шума и, как истинный мелампод, тоже имел дар. Однако это не помешало ему жениться на Эрифиле, сестре обиженного и изгнанного им из города царя Адраста. Невеста взяла с Амфиарая клятву, что тот будет неукоснительно исполнять ее приказы. «Как ясновидец мог согласиться на это? Почему он не знал, что случится?! Какой тогда толк в ваших прорицаниях?!» – кричал Мантий на Полифейда, когда хоронили племянника.

На самом деле Амфиарай все предвидел. И когда Эрифила, ведо́мая жаждой мести за брата, приказала мужу участвовать в походе на Фивы, он знал, что не вернется, но данную клятву нарушить не мог. Почти так же погиб отец Амфиарая, сын Антифата, Оиклей, участвовавший в троянской кампании бок о бок с Гераклом. Ему тоже было заранее известно, что он уходит из дому навсегда.

Мантий убедил себя, что дар несет погибель, а не спасение, и очень боялся потерять единственного оставшегося сына… Хоть Полифейд все понимал, он предпочел уйти из Аргоса. Отец путника переселился в Гиперезию, где свободно и бесплатно пророчил всем и каждому. Его там почитали не меньше оракула. И вот теперь этот талант несет в себе Феоклимен.

Мимо промчались всадники, почему-то не заметившие прорицателя. Он достиг пристани, где между ним и Телемаком состоялся тот самый разговор. Слово в слово. Они вместе отправились на Итаку. Стоя на палубе, гадатель все думал о том же – что влекло его к новому знакомому? Видимо, имелось и обратное чувство богоравного к богоравному. Иначе почему они так легко доверили друг другу свои жизни? Выслушав историю своего спасителя, ясновидец подумал, что дело вот в чем: его дядя Клит – смертный, которого в мужья выбрала себе богиня. То же самое произошло с Одиссеем, отцом Телемака. Вполне возможно, что отгадка таится где-то здесь… Или их жизни сблизились, когда божественный царь Итаки побывал на острове лестригонов, которым управлял двоюродный дядя Феоклимена, брат Мантия Антифат. Может, поэтому?.. Да и разберешь ли этих богов?..

Колыбельная 2

– Они были почти ровесниками, появились на свет с разницей всего в шесть лет, но в настолько далеких друг от друга местах и при таких разных обстоятельствах… Короче говоря, вряд ли кто-то мог предположить, что эти двое когда-нибудь познакомятся. Впрочем, лично они действительно никогда не встречались, но немыслимым казалось даже то, что они будут знать о существовании друг друга.

Брабант всегда славился своим сельским хозяйством, и потому семья Даана, владевшая огромными угодьями, была одной из весьма зажиточных. Имевший четырех братьев и двух сестер, он оказался третьим ребенком из семи, что, разумеется, сейчас уже выглядит не случайностью, а Промыслом.

Позже богословы, проповедники, послушники и простые верующие будут в один голос твердить, что судьбу для этого мальчика выбрал сам бог. Можно подумать, что они придерживались иного мнения относительно судеб всех остальных праведных людей. На деле же жизненный путь Даана скорее предначертал его отец, рассудивший, что старшие сыновья справятся с продолжением семейного дела, а также их не очень древнего, но достаточно старого рода. Потому третьего мальчика можно посвятить чему-то большему и даже выходящему за рамки земного бытия.