Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Гувер говорил вещи, практически противоположные тем, что говорил Ширер. Да, ситуация в Европе опасная. Да, Гувер полагал, что прямо сейчас Германия к войне не готова – но в частном порядке признавал, что она может перейти к военным действиям чуть позже – вполне возможно, нацелившись на Восток. Но, с его точки зрения, это было скорее поводом оставить гитлеровскую Германию в покое, а вовсе не пытаться остановить её, мобилизуя западные страны, включая США. Именно с такими убеждениями он приезжал в Германию, и к отъезду эти убеждения не только не ослабли, но и усилились. Даже личная беседа с Гитлером, где он выслушивал безумные тирады, не поколебали его уверенности в том, что единственным разумным поведением для Америки будет пожать плечами.

Джейкобу Биму оставалось недолго до своего двадцать седьмого дня рождения, когда он в феврале 1935 г. прибыл в Берлин в качестве третьего секретаря при посольстве США. В его задачи входило составлять донесения о ситуации внутри страны. Он проработал в столице Германии пять лет – «дольше, чем любой другой американский представитель», как он сам писал об этом в своей неопубликованной рукописи.

Несмотря на молодость, Бим был вполне готов занять эту должность. Его отец преподавал немецкий язык в Принстоне, а молодой Бим там учился перед тем, как поступить в Кембридж. Он работал в консульстве в Женеве, где и настигло его новое назначение в Берлин. Бим стал спрашивать совета у Эдгара Моурера, корреспондента Chicago Daily News, высланного из Германии в 1933 г. и находившегося на тот момент в Женеве. «Он дал мне контакты представителей прежнего режима, а также антинацистских диссидентов, с которыми надо было связываться через отдельного курьера, – вспоминал Бим. – Он даже снабдил меня списком женщин, которых следовало избегать».

Хотя Бим признавал, что многие из этих контактов – вовсе не характерные представители новой Германии, он все же настаивал, что это были «самые информированные и влиятельные немцы, к которым я мог обратиться». Среди них встречались и рьяные немецкие националисты, часто из аристократических семей, считавших себя куда лучше новой власти. «Они держались довольно холодно и жестко, но у них был свой кодекс поведения, несовместимый с нацистскими бесчинствами, особенно с преследованиями евреев», – писал он.

У нескольких таких националистов были жены из Америки. Когда глава IBM Томас Уотсон летом 1937 г. посетил филиалы своей компании в Германии, то он устроил большой званый ужин в отеле «Адлон». Среди гостей был и Бим, оказавшийся за столом рядом с Норманом Эббутом, берлинским корреспондентом лондонского Times, с гауляйтером (руководителем округа в рейхе), а также с графом и графиней Зеер-Тосс из Восточной Пруссии. Графиня была дочерью Генри Уайта, бывшего американского посла в Франции. Мюриэль Уайт вышла замуж за Германа Зеер-Тосса в 1909 г. Она также приходилась сестрой одному из дипломатов, тоже находившемуся в тот момент в берлинском посольстве США. Бим и Эббут слышали её разговор с гауляйтером, случившийся ближе к концу ужина.

– Правда ли, что партия порой награждает отличившихся евреев, признавая их почетными арийцами? – спросила она.

Когда гауляйтер признал, что такое действительно бывало, графиня произнесла фразу, которую наверняка заготовила заранее:

– Не скажете ли тогда, как я могу стать почетной еврейкой?

Подобные дерзости были очень нехарактерны для того времени – ни среди немцев, ни среди их американских жен. Бим намекает в своем рассказе, что многие американки, бывшие замужем за немецкими националистами, были в душе антинацистками, но это противоречит тому, что писала журналист Chicago Tribune Сигрид Шульц. «Иностранки, выходившие замуж за немцев, часто становились рьяными нацистками, – отмечала она. – Одна такая американка отказалась со мной знакомиться, потом что я якобы очерняю нацистскую Германию». Шульц помогала основать Американский женский клуб в Берлине, но ушла оттуда еще до начала Второй мировой войны, потому что, как она объяснила, этот клуб превратился в «рассадник нацистской пропаганды», где «американки, вышедшие замуж за немцев, встречались со своими приятелями-нацистами».

Шульц наблюдала за тем, как нацисты все чаще «вызывают у иностранок, в том числе американок, истеричный фанатизм». Элизабет Диллинг, ярая противница коммунизма из Чикаго, полагавшая президента Рузвельта воплощением мирового зла, приезжала в Германию в 1931 г. и позже в 1938 г. Во время второго визита она пришла в восторг от «очевидного улучшения условий жизни». Как она добавляла, «лично я благодарю Бога за то, что Германия выступила против коммунизма». Во время еще одного визита, случившегося вскоре после этого – на сей раз оплаченного принимавшей её немецкой стороной, – она побывала на Нюрнбергском съезде и сделала следующие выводы: «Немецкий народ под властью Гитлера счастлив и доволен… не верьте, когда вы слышите разговоры о том, что этот человек вовсе не принес блага своей стране».