Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Путци с Мартой отправились в «Кайзерхоф», любимый отель Гитлера, где встретили Яна Кипуру, польского певца. Они вместе пили чай и разговаривали, пока в сопровождении охраны и водителя не явился Гитлер, севший за соседний столик. Кипуру подозвали к Гитлеру, и они проговорили несколько минут. Далее к фюреру подошел Путци и наклонился над ним, чтобы кое-что прошептать, затем вернулся к Марте и с очевидной радостью сообщил, что тот согласен с ней поговорить. Когда Марта подошла к столику, Гитлер встал и поцеловал ей руку, пробормотав что-то, что она не поняла, поскольку её немецкий был тогда еще очень плох. Разговор пролился недолго, после чего Гитлер вновь на прощанье поцеловал ей руку, и она вернулась к своему столику. Время от времени, как Марта вспоминала потом, он потом бросал в её сторону «любопытные и неловкие взгляды».

От этой встречи она запомнила «слабое, мягкое лицо, с мешками под глазами, пухлыми губами и очень тонкими костями лица». Она едва заметила его знаменитые усы, но обратила внимание, что глаза у него «поразительные и незабываемые – бледно-голубые, с пристальным, твердым, гипнотическим взглядом». В тот вечер она определила Гитлера как «излишне скромного и деликатного», а также «общительного, неформального и неназойливого». Её поразило «мягкое, но постоянное очарование, почти нежность в речи и взгляде».

Когда Марта вернулась в тот вечер домой и сказала отцу, что встречалась с Гитлером, тот не скрыл своего удивления, что тот сумел легко произвести на нее такое впечатление. Он признал, что Гитлер умеет нравиться, и, поддразнивая, сказал ей не мыть пока руки, чтобы подольше сохранился волшебный эффект от поцелуя Гитлера. И настойчиво повторял, что надо осторожно мыть только вокруг поцелованного места, ведь от его губ исходит благословение. Марта была в ярости, но постаралась не показать этого.

Ничто не демонстрирует так ярко разброс в восприятии Гитлера разными людьми, чем еще одна недолгая встреча с фюрером Роберта Лохнера, сына главы корреспондентского пункта Associated Press, который был тогда подростком. Роберт и его мачеха были однажды вечером в берлинской опере, дожидаясь прибытия отца, но тут внезапно ворвалась команда эсэсовцев, расчищавшая путь для Гитлера. Когда тот вошел вслед за ними, вокруг закричали: «Хайль Гитлер!», а все немцы подняли руки в приветственном салюте. Роберт не последовал их примеру, а демонстративно встал в позу недовольного американского подростка. «Я нарочно сунул руки в карманы и жевал жевачку – нацисты этого не одобряли», – вспоминал он. На секунду это привлекло внимание Гитлера к нему, и подростка изумила угрожающая пристальность этого «пронзительного взгляда».

Ангус Тьюрмер, начинающий репортер, работавший в корреспондентском пункте Associated Press, где начальником был отец Роберта, вспоминал, как юный Лохнер потом описывал свои впечатления по поводу случившегося. «С тех пор я навсегда понял, почему офицеры, да и все остальные, если уж честно, так боятся взгляда Гитлера».

Несмотря на юный возраст, Роберт Лохнер явно понимал Германию лучше, чем Марта Додд, – и лучше замечал атмосферу страха, сопровождавшую Гитлера и нацистов. Но это было не единственное различие во взглядах обоих американцев. По этим эпизодам хорошо видно, как Гитлер во многих случаях умел произвести впечатление на женщин, особенно когда встречался с ними в первый раз. Луи Лохнер вспоминал, как побывал на приеме у Йозефа и Магды Геббельс в 1935 г., где присутствовало много людей из театра и кино. Гитлер там выказывал свою симпатию собравшимся, пожал руку знаменитой актрисе Доротее Вик, которая покраснела, когда он её приветствовал. Пригласив её к своему столику, он стал смеяться и рассказывать истории, даже в какой-то момент хлопнул себя во время рассказа по ноге. И Лохнер порой слышал, как женщины повторяли: «Посмотришь Гитлеру в глаза – и ты уже навсегда его почитательница».

Марту Додд поначалу привлекал не только Гитлер, но и многие другие немцы, которые постоянно появлялись в активной социальной жизни дипломатов. Её мало интересовали молодые офицеры рейхсвера, которых она считала «слишком любезными красавчиками, вежливыми и неинтересными». Но, кроме Путци, она также с удовольствием общалась с такими людьми, как Эрнст Удет, ас Первой мировой войны, покатавший её на самолете (позже Марта написала довольно посредственный роман Sowing the Wind («Посеешь ветер…», где главный герой похож на Удета); принц Луи Фердинанд, внук кайзера Вильгельма и частый гость Доддов и Лохнеров; многочисленные молодые люди из Министерства иностранных дел и из СС. Один из таких молодых людей, с которыми она встречалась и которого сперва полагала типичным «светловолосым здоровым одаренным арийцем», неоднократно пытался выяснить у нее взгляды её отца на события в Германии. Сообразив наконец, что именно он делает, Марта призналась себе, что он стал «одной из первых её разбитых иллюзий в германской жизни».