«Гласность» и свобода

– У меня есть знакомый зубной врач, и он удалит вам этот зуб без всякой боли и бесплатно.

Почему-то больше к нему эти люди, не возвращались. Более сложную группу составляли люди, утверждающие, что подверглись электромагнитному или радиоактивному излучению: уже были достоверно описаны радиоактивные метки, которые ставил КГБ для удобства слежения, странная гибель Андрея Кистяковского – распорядителя Солженицынского фонда и болезнь его жены Марины Шемаханской; опыты, производившиеся в Военно-медицинской академии, о которых были научные публикации. Два института КГБ в Днепропетровске и Хабаровске, причем в последнем работал, по его словам, капитан первого ранга, а потом мэр Владивостока и депутат Госдумы Черепков, специализировались на психиатрическом воздействии наркотиков и провоцировании психоза у многочисленных групп людей.

В то время мы еще не знали об отвратительной истории с Явлинским, поэтому она не прозвучала на конференции (и в моем докладе), а главное – в сочетании с уже известным еще не приводила к выводу о том, что не только психиатрия, но практически вся медицина в Советском Союзе так или иначе использовались как орудие государственного террора. А потому изложу хотя бы здесь услышанный мной гораздо позднее рассказ Явлинского – лидера наиболее известной и представленной в Государственной думе демократической партии (однако остававшуюся оппозиционной, не разделявшей внедренную некоторым диссидентам идею о том, что в России победила демократия, что это «они победили»). Возможно, не лишним будет напомнить и о профессиональной и личной неприязни Явлинского и Гайдара, написавшего тогда в Институте труда, где он работал, беспощадный разбор правительственного проекта экономического развития СССР.

В мае 1982 года Явлинскому было предложено пройти плановую диспансеризацию, по результату которой было заявлено, что у него туберкулез в такой стадии, что он представляет опасность для окружающих. Явлинский немедленно был отправлен в противотуберкулезный диспансер, а его одежда, книги, рукописи сожжены специальной приехавшей к нему домой бригадой санитаров в костюмах химзащиты. Месяца три (до ноября) его усиленно лечили в диспансере, родным систематически делали какие-то противотуберкулезные прививки. Потом было сказано, что лечение оказалось бесполезным и надо удалять легкое. Явлинский был в ужасе, но врачам поверил. А накануне операции ему сказал осматривавший его профессор: «Бегите отсюда, вы совершенно здоровы». И он в тот же день, без документов, без верхней одежды сбежал. Явлинскому удалось в нескольких поликлиниках попасть на рентгеновское обследование и всюду ему сказали, что он здоров. С этой пачкой справок он пришел к главному врачу диспансера, но тот, заперев двери в свой кабинет на ключ, сказал ему только одно:

– Вы слышали о людях, попавших под трамвай? Вот вы и попали под трамвай. Я вам ничем помочь не могу.

Еще около месяца Явлинский скитался, не зная, что делать, но тут умер Брежнев, а с приходом Андропова все прекратилось. Возможно, я несколько сократил повторенный мне дважды рассказ Явлинского, но основное – рассказал.

Хотелось хоть что-то в этом понять, и я попросил очень разумного молодого сотрудника «Гласности» Вячеслава Усова пойти в Ленинскую библиотеку и по служебному, наиболее подробному каталогу выписать все статьи в периодике на эту тему за последние пять лет, а из них – всех авторов этих статей и всех людей, упоминаемых в публикациях, а потом попытаться всех их найти. Так мы и вышли на отвратительного человека, профессора Бауманского института Владимира Волченко, явно связанного с какими-то государственными проектами в этой области. Произвел он на меня, из-за постоянного заискивания, неприятное впечатление, но и все, что нас тогда окружало, было переполнено каким-то неослабевающим напряжением и висевшей в воздухе угрозой.

Внезапно позвонили из Кремля, секретарь то ли генерала, то ли адмирала Георгия Рогозина – заместителя директора Службы Безопасности президента, то есть Коржакова. Известен он был тем, что устраивал Ельцину спиритические сеансы (об этом была публикация в «Московских новостях» со слов секретаря Ельцина Людмилы Пихои, позже об этом рассказывали и другие). Сам Рогозин в интервью «Совершенно секретно» объяснял, как он «входит в будущее» и предсказывает президенту, что и когда с ним случиться и чего надо избегать»³⁶.

Мне передали, что Рогозин хочет участвовать в конференции. Как всегда, я сказал «пожалуйста», но он не пришел. По обыкновению, из генералов КГБ был только Кобаладзе.