Главная портниха Сгу (СИ)

Акулина произвела на премьере во всём этом фурор. Словно барышня какая модная, да чего там - лучше всякой барышни! Те пробавляются лифчиками да трусиками, от юбки - ни шагу, а тут целый джинсовый костюм! Лифчики и трусики, кстати, теперь у каждой девки есть, пошили из обрезков, на девишниках в них сидят и даже танцуют. Летом в них купаются. Если спросишь, в чём, мол, это вы там были, сразу станет ясно - подглядывал за голыми, срамник! Поэтому никто ничего не говорил, и девки словно бы продолжали купаться в классическом стиле, без ничего. А если кто и подглядывал, то оставался с носом, потому что на самом-то деле они телами прикрытые.

Дочь моя Аграфена вела свой рассказ не без смешков и зардевшихся щёк, а закончила одной просьбой, из которой явствует, что не так просто она со мной разоткровенничалась. Просьба такая: разрешить Акулине поработать в нашем семейном саду. Это неспроста. Сад-то располагается на краю деревни, сразу за ним - окольная дорога, и ежели к самому плетню с той стороны не подходить, фиг кто там тебя увидит, за густой-то листвой. Это-то и надобно. Тесно Акулине стало в бане, где последнее время девишники чередой идут, свободы движений в тесноте нет. Приседать получается, в ягодицах, словно пружинах, энергия запасается, так что тебя, когда расслабляешься, само собой аж к потолку выбрасывает. А вот побегать не побегаешь, разве что походить на месте, но это совсем не то. А вот в саду у нас куда как хорошо ей будет, папенька! Акулька ещё что-нибудь и полезное там сделает.

Сдался я лишь после того, как мне дозволили одним глазком взглянуть на оригинальный девичий нарядец. Правда, дочь выговорила себе быть рядом и родного отца осаживать, чтобы, не дай бог, обеими зеницами не уставился. Ну да ладно, пущай стоит рядом, может, мне спросить чего захочется.

Мы, мужики, не очень-то умеем хвалить и ценить бабьи вещи, так что скажу попросту - идёт ей, Акулине. Главное, что она себя в этом радостно чувствует, вырвавшись на волю из тесной бани, изо всех движений радость и торжество так и прёт, хоть одним глазком взирай, хоть обоими. И ничего девичье-срамного не оголено, окромя пупка, да и тот с дальнего взгляда и не наверняка.