- Ой, тятенька, ты о чём? Есть же выражение "испокон веков". То, что повелось испокон веков, люди в себя с молоком матери всасывают. Правда, мамка? - Та важно кивнула, будто своими руками закладывала себе в груди вековые истины, в молоке растворяла. - Ну, вот. И никто из девок не решится так вот позвать. А мудрить, или, как баре говорят, "кокетничать", мы не обучены.
- Парни могут подумать, что это провокация, - добавила жена. - Поверят, придут - а там голые! Одним позор, другим... тоже позор.
Когда твои мысли ускоряют сразу две женщины, думается быстрее и успешнее.
- Не надо никаких "все приглашают всех"!
- А как надо?
- Постепенно. Вот вы в купальниках пока не купаетесь. Загораете. И, наверно, перегреваетесь на солнцепёке. Если квас взять с собой, он тоже нагреется, пока вы поджариваетесь.
- Ой, и правда! Пенится ужасно, вкус нехороший, попьёшь - и живот может схватить, а то и опьянеешь, такой он становится. Тая говорила, что у бар есть на кухне такая особая бутыль, термос называется. В нём и горячее, и холодное долго сохраняются. Заморская, наверное, штука...
- Так и даст вам барыня термос, ждите! Держите трусы шире! Своими силами обходиться надо. Есть у кого-нибудь младший братишка? Вот и дай ему задание: я пошла загорать, а ты, когда солнце вот на столько по небу пройдёт, принеси мне на пляж кувшин с холодным квасом. Он, конечно, удивится: к вам же нельзя туда! Объясни, что теперь можно, вы, считай, одетые. Начнёт он носить вам квас... и что, вы думаете, что только девчонки секреты хранить не умеют? Вот увидите - разболтает, и скоро подтянутся и другие младшаки. Каждому захочется узнать, как же это так выходит, что на купающихся девок зырить можно, и ничего тебе за это не будет. Обвыкнетесь под их взглядами и скажете: только вы старшим братьям не говорите, парубкам! И увидите, что будет. И сколько будет - любопытствующих.
- Нет, тятенька, что ты, как можно!
Я пожал плечами и промолчал. Как хотят. И своими делами занялся.
Вдруг смотрю - дочка вдруг засобиралась куда-то. Платок накинула, подпоясалась, что-то со стола прихватила. И уже к двери подпорхнула, как вдруг спохватилась, обернулась, на меня хитро поглядела. Подскочила, чмокнула в щёку, снова к дверям - и наружу.
Мне всё понятно. А вам?