Главная роль

— Гефест, Вибий, встретьте ее! — распорядился Максим.

Лавия нашла в себе силы запеть. Голос ее постепенно затихал. Центурион должен был думать, что она ушла.

Максим чувствовал, как в груди наливается свинцовый ком. Он обязан приказать. Обязан приказать убить центуриона.

— Чего ждешь? — рванул за руку Марцелл.

— Смены часовых.

Максим читал, что «ночная стража» — два часа. Значит, на смену Квинту Септимию вот-вот явится другой преторианец. Можно будет вновь попытаться.

— Мертвых сторожит один часовой, — оборвал Марцелл. — Смена утром.

Это был приговор Септимию. «Медлить нельзя, два часа истекли. А то и больше». Весталка могла задохнуться. Максим открыл рот.

Снова закрыл, увидев подошедших Лавию, Вибия и Гефеста. Секундная задержка ничего не изменила. Максим поглубже вдохнул.

Мгновенным озарением в памяти вспыхнул эпизод из какого-то рассказа или фильма. «Часовой, стоявший у дворца, бросился спасать утопающего. Позже не сознался в этом, ибо покинул свой пост».

Максим спрыгнул на землю, сдернул с валунов Сервию. Встряхнул.

— Кричи.

Поняла она замысел или нет, но повиновалась мгновенно. Пронзительный женский крик прорезал тишину. Центурион вздрогнул и обернулся. Женщина звала на помощь. Истошный крик, прерываемый рыданиями, не смолкал. Центурион шагнул вперед. Остановился.

Максим каменел в ожидании. «Не кинется на помощь — умрет! Поделом!»

Крик захлебнулся, перешел в стон. Квинт Септимий сорвался с места, бросился к валунам. Максим, бестиарий и Марцелл, прижавшись к камням, ждали. Центурион обогнул валуны, Максим подставил подножку. Дальнейшее произошло мгновенно. Максим не видел, кто и как нанес удар. Оглушенный преторианец рухнул на землю. Бестиарий скрутил ему руки за спиной.

Максим встретился взглядом с Сервией. Она плакала. Он и сам чувствовал угрызения совести.

— Сюда! — крикнул управитель, отводя ветки кустов.

В один миг были зажжены приготовленные заранее факелы. Марцелл первым схватил лопату и побежал к могиле. Остальные, разобрав инструменты, рванулись следом. Кто-то на бегу споткнулся, во весь рост вытянулся на земле. Кажется — управитель.

Максим решил огня не гасить. В темноте долго провозятся. Крикнул:

— Гефест, на дорогу! Услышишь, увидишь, предупредишь!

Вольноотпущенник, хромая, заторопился к дороге. Остальные вонзили лопаты в землю.

Звук рассекаемой земли. Хриплое дыхание. Мягкий стук разбрасываемых комьев.

У Максима болью пронзало разбитое плечо, пот заливал глаза. Благородный сенатор явно никогда не держал лопаты в руках. При первом же взмахе запустил пласт земли прямо в лицо бестиарию. Последний, протерев глаза и откашлявшись, налег на лопату изо всех сил. Всадил в землю, нажал. Рукоять с треском переломилась.

Максим, Тит Вибий и раб-управитель продолжали исступленно копать. Землю швыряли — куда упадет. «Главное, освободить весталку. Зарывать могилу можно хоть всю ночь».

Лопата Максима ударилась обо что-то твердое, металл заскрежетал о камень.

— Есть!

Марцелл с бестиарием руками отгребали землю с плиты. Раб-управитель уже волок рычаги. Максим ощупал края плиты. Цемента не было.

— Живее!

Рычаги пошли в ход. Максим застонал от напряжения. На руках бестиария буграми надулись мышцы, лицо налилось кровью. Тит Вибий закряхтел. Марцелл нажал на рычаг с силой, какой Максим в нем не предполагал.

Плита дрогнула. Приподнялась.

— Спокойнее! — крикнул Максим.

С этой минуты воздух проникал в склеп. Если весталка еще жива, то уже не задохнется. Если погибла — не оживят.

Они сдвинули плиту в сторону. Марцелл, упав на колени, опустил в отверстие факел. Склеп на мгновение осветился. Марцелл отбросил факел и спрыгнул вниз.

Наверху услышали, как он несколько раз назвал весталку по имени. Девушка не отвечала. Максим присел на корточки. Он уже не чувствовал ни усталости, ни боли. «Опоздали». Весталка задохнулась. По его вине. Сколько времени потеряли, возясь с часовыми. Надо было сразу напасть. Вскрыть склеп, освободить весталку и бежать. Ничего, земля велика, скрывались бы от гнева Домициана. «Центуриона пожалел? Всех хотел спасти? Так не бывает. Весталка погибла. Марцелл бросится на меч. Сервия»…

Сервия — Максим и не заметил, как она подошла — склонилась над могилой так низко, что Лавия схватила госпожу за руку.

— Упадешь!

Внизу послышался шорох. Марцелл передвинул ложе, вскочил на него, поднял на руках весталку. Максим с бестиарием приняли девушку. Глаза ее были закрыты, голова безвольно запрокинулась. Максим с бестиарием опустили весталку на траву, склонились, пытаясь различить дыхание. Тотчас их отстранил лекарь.

— Веревку! — гневно крикнул Марцелл.

Бестиарий помог ему выбраться из склепа. Лекарь одной рукой сжимал запястье девушки, другой — нащупывал сонную артерию. Максим вспомнил, как в кино в таких случаях подносили к губам зеркальце — потускнеет ли от дыхания?