Главная роль

Актер быстро схватил свиток с именами осужденных.

— Да! Здесь и написано: кощунство и святотатство.

Отшвырнул свиток. Сидел, сжав кулаки. Вспоминал слова Сервии: «Обвиняли троих. Весталке не дали оправдаться, осудили. Целер отрицал вину, его засекли насмерть. Лициниан сознался, его пощадили».

Гефест потянулся к списку, расправил бережно, вдумчиво прочел:

— Лициниан оскорбил богиню Весту.

Поднял глаза на Максима.

— Мы-то знаем, что это неправда. Куда его вписать: в уголовные или просто в опальные?

Актер взвился с места.

— Еще спрашиваешь?! По-твоему, оговорить безвинного человека, обречь на мучительную смерть — не преступление? Не сознайся Лициниан, допросили бы саму Корнелию! Она сумела бы оправдаться! И Целер остался бы в живых! Его смерть, страдания Корнелии — на совести Лициниана!

Сел, гневно покосился на свиток, безжалостно отрезал:

— Заноси к уголовным!

Гефест шевельнул бровями, но повиновался.

Приоткрылась дверь, и раб-помощник подал Гефесту очередной свиток.

Максим, не остывший после вспышки, процедил сквозь зубы:

— Сколько же их еще? Так и до утра не управимся.

— Все, — успокоил Гефест. — Этих людей схватили накануне… накануне убийства…

Голос вольноотпущенника дрогнул. Максим только глазами повел: ни малейшей жалости к Домициану не испытывал, особенно в эту минуту. Но чувства Гефеста решил пощадить. Смолчал.

— Цезарь не успел вынести им приговор, — растолковал вольноотпущенник.

— И что? Их отпустили?

— Нет. Ждут решения нового цезаря.

— Так и сидят?! — Максим покрутил головой. — Завтра же сообщу Нерве. Перепиши на отдельную табличку. Диктую: сенатор Валерий Юкунд, сенатор Целий Ситурнин. Прорицатель…

Максим, ничего не понимая, глядел в свиток. Какой еще прорицатель? Что, у него появился конкурент?

Гефест непочтительно хихикнул. Пояснил:

— Речь о тебе.

— Так меня же выпустили!

— До сих пор не знаю, почему, — раздельно произнес вольноотпущенник. — Говорят, хлопотала сама Августа. Любопытно, чем ты ей угодил?

Гефест с откровенным подозрением буравил Максима взглядом. Тот поспешил сменить тему.

— Ладно, одним беспокойством меньше. За меня хлопотать не придется… Посмотрим, кто там у нас еще. Так… Вольноотпущенник Теренций… Тит Вибий…

— Кто? — Гефест разинул рот.

Воцарилась тишина. Максим, не доверяя себе, молча пододвинул Гефесту список. Тот прищурился, поднес папирус к самым глазам. Прочел по буквам:

— Т-и-т В-и-б-и-й.

Выронил свиток и уставился на Максима. Актер опомнился первым.

— Ерунда. Не может быть. Наверное, однофамилец.

Гефест быстро и согласно закивал головой.

— Конечно, совпадение. Не приказал бы Домициан арестовать Тита Вибия…

Максим насторожился. В тоне Гефеста сквозила откровенная зависть: «Даже я этой чести не удостоился».

— Цезарь даже имени его никогда не слышал! — Гефест пылал обидой. — Какой-то нищий с Авентина!

— Верно, — подтвердил Максим.

Гефест не мог успокоиться.

Тит Вибий! Для Домициана он значил не больше пылинки. Цезарь был велик. И воевал с великими. С Марцеллом… С тобой…

— О да, — с преувеличенной серьезностью согласился Максим.

— Вибий, Вибий, — твердил Гефест. — Наверное, кто-то из всадников. Просто я не могу сейчас вспомнить… Прочти, кто еще остался в списке? Нужно поторапливаться.

— Разумеется, — медленно проговорил Максим. Пробежал глазами список осужденных. — Всадник Лавий Фавст…

Отодвинул папирус.

— А все-таки, Гефест, когда ты в последний раз виделся с Вибием?

— Говорю же я тебе! — вскинулся вольноотпущенник. — Не может это быть наш Тит Вибий. Не может.

— Не может, не может, успокойся. А когда ты нашего последний раз видел?

Вольноотпущенник тяжело засопел. Максим терпеливо ждал. После некоторого раздумья, Гефест сказал неуверенно:

— Тогда и видел… Когда все вы отправились смотреть представление.

— Какое представление? — опешил Максим.

Хлопнул себя ладонью по лбу. Все верно. Он же захотел посмотреть римскую пьесу. Попросил Сервию — в награду за спасение весталки. Актеры выступали в доме Игнемы. Его же самого арестовали, когда возвращался с представления!

Максим смущенно потер переносицу. Нечего сказать, хорош! Актер называется. Древнеримский спектакль увидел. Собратья по ремеслу от зависти бы умерли. А он напрочь забыл об этом — столько всего случилось за прошедшие дни.

Он поразился — прошло всего-то четверо суток. А кажется, год минул. Повернулся к Гефесту.

— Подожди. Разве ты не был на представлении?

Гефест высокомерно дернул плечом.

— Зачем? Слушать, как эти проходимцы коверкают благородную латынь?

— А Тит Вибий был. Еще хотел проводить нас с Сервией до дому, но у него свело… — Максим заулыбался, вспомнив о пинке бестиария. — Вышел позже.

Улыбка сбежала с его губ. Актер резко сказал:

— Вибий знал, что меня схватили. Видел. Предупредил остальных.

— Предупредил, — согласился Гефест.

— Значит, ты встречался с ним? После представления? Ты же был у Марцелла!

— Ничего подобного, — заспорил вольноотпущенник. — Сенатор послал за мной под утро. Сказал, Вибий принес черные вести. Ты арестован. Сервию с Игнемой сенатор отослал прочь. Спросил, соглашусь ли я…