Глаз тигра. Не буди дьявола

– Добрый вечер, Гарри, дорогой мой друг. Не сомневаюсь, что вы узнали эту юную леди. – Широким жестом он указал на Шерри, и та подняла на него усталые глаза. – После допроса с пристрастием – увы, эта процедура причинила ей некоторые неудобства – я убедился, что ей неизвестно местонахождение имущества, интересующего меня и моих друзей. Она говорит, что вы его спрятали. – Он умолк, взял у кого-то из своих полотенце, вытер лицо и продолжил: – Отныне эта девушка представляет для меня ценность лишь как средство обмена.

Он взмахнул рукой. Шерри увели вниз, а внутри у меня шевельнулось что-то холодное и скользкое, и я задумался, увижу ли ее снова – живой.

На опустевшую палубу высыпали четверо людей Сулеймана. Все были обнажены до пояса, и свет прожекторов заиграл на черных мускулистых торсах.

В руках у каждого – мотыжный черенок из дерева гикори. Все они молча заняли позиции по углам открытой палубы, после чего еще двое матросов вывели в центр человека со связанными за спиной руками. Встали по бокам, заставили его развернуться и показать себя, а Сулейман Дада тем временем грохотал в мегафон:

– Любопытно, узнаете ли вы его?

Я смотрел на сутулую фигуру в холщовой тюремной робе, замызганными лохмотьями висевшей на костлявой фигуре. Бледно-парафинистая кожа, ввалившиеся черные глаза, лицо, обрамленное неряшливыми сальными червями светлых волос, и жидкая курчавая бороденка.

Зубов у него не осталось, – наверное, выбили неаккуратным ударом.

– Да, Гарри? – Сулейман оглушительно расхохотался в мегафон. – Согласитесь, срок в зинбальской тюрьме творит с человеком подлинные чудеса – но казенная роба уступает в элегантности полицейской форме.

Лишь после этих слов я понял, что вижу экс-инспектора Питера Дейли, сброшенного мною с мостика «Танцующей» в воды лагуны перед побегом от Сулеймана Дады через пробоину в Артиллерийском рифе.

– Инспектор Питер Дейли, – с усмешкой подтвердил Сулейман, – человек, который сильно меня подвел. Мне не нравятся люди, которые меня подводят, Гарри. Я принимаю их поступки близко к сердцу и захватил инспектора с собой именно для такого случая. Разумная мысль, так как наглядный пример гораздо убедительнее голословных заявлений.

Он снова умолк, вытер лицо и сделал добрый глоток из стакана, протянутого одним из его людей. Дейли упал на колени и поднял к мостику наполненные ужасом глаза. Когда он молил о пощаде, изо рта у него капала слюна.

– Ну что ж, Гарри, если вам угодно, мы готовы начинать, – прогрохотал Дада.

Конвоир накинул на голову Дейли объемистый черный мешок и закрепил его на шее вытяжным шнурком, после чего бесцеремонно поднял инспектора на ноги.

– Перед вами наша интерпретация игры в жмурки.

Сквозь бинокль я разглядел мокрое пятно на холщовых штанах Питера Дейли: от страха инспектор перестал контролировать мочевой пузырь. Судя по всему, в зинбальской тюрьме он уже видел, как играют в эту игру.

– Гарри, призываю вас дать волю воображению. Представьте, что на месте этой жалкой сопливой твари стоит ваша прелестная подруга. – Он стал задыхаться, и помощник вновь протянул ему полотенце, но Сулейман невозмутимо шлепнул человека тыльной стороной ладони, отчего тот растянулся на мостике. – Представьте ее прекрасное юное тело, представьте животный страх, с которым она стоит во тьме и не знает, чего ожидать.

Двое конвоиров принялись раскручивать Дейли, как это делают играющие дети. Он кружился, кружился, и до меня долетали приглушенные вопли ужаса.

Вдруг охранники отступили от него, и вышли другие – из круга полуголых людей с мотыжными черенками. Один из палачей толкнул Дейли палкой в поясницу, инспектор, пошатываясь, сделал несколько шагов – туда, где другой истязатель встретил его ударом в живот.

От одного изверга к другому ковылял Дейли, ведомый тычками дубинок. Понемногу его мучители вошли во вкус. Наконец один взмахнул черенком, словно дровосек-лесоповальщик, и его оружие врезалось Дейли в ребра.

Это стало началом конца. Питер Дейли упал, палачи столпились над ним, вздымая дубинки и в бесчеловечном ритме обрушивая их на жертву. Звуки ударов разносились над бухтой и берегом, а мы с омерзением наблюдали за этим действом.

Один за другим они выбивались из сил и отступали, чтобы взять отдых от чудовищной работы. Наконец в центре палубы осталось только изувеченное тело Питера Дейли.

– Вы, наверное, сочтете наши методы низкопробными, Гарри, – но не станете отрицать, что они весьма эффективны.

От этой варварской жестокости мне стало тошно, а Чабби пробормотал мне в ухо:

– Он чудовище! О таком я даже не слышал.

– До завтрашнего полудня, Гарри, вы явитесь ко мне. Без оружия и в рациональном настроении. Мы поговорим, придем к согласию по определенным вопросам, произведем обмен активами и расстанемся друзьями.

Дада замолчал и стал смотреть, как один из его людей привязывает к ноге Питера Дейли крепкий линь. Карикатурную фигуру инспектора вздернули на топ мачты, где та повисла непристойным медальоном. Запрокинув голову, Лорна Пейдж рассматривала тело Дейли. Грива светлых волос прикрыла ей спину, а губы слегка разошлись.