Глаз тигра. Не буди дьявола

Наконец я вполз в черную тень, отброшенную корпусом катера, и с облегчением понял, что теперь меня не обнаружат. Несколько минут отдохнул, а потом снял с ремня нейлоновые стропы, размотал и привязал их к ящику с гелигнитом.

Сверился с часами. Яркие стрелки показывали десять минут пятого.

Я раздавил стеклянную ампулу карандашного взрывателя, чтобы кислота начала разъедать проволочку, и вернул детонатор на место, в ящик со взрывчаткой. Часов через шесть весь этот гелигнит рванет, как двухсотфунтовая авиабомба.

Со дна бухты я осторожно поднялся к корпусу катера с грязной бородой склизких водорослей и толстым чешуйчатым наростом из раковин и морских уточек.

Не спеша проплыл под килем, выискивая какую-нибудь точку привязки, но таковой не обнаружилось, поэтому пришлось крепить ящик к рулевой оси – всем нейлоновым тросом, что имелся в моем распоряжении. Закончив, я точно знал, что узлы выдержат напор воды даже при полной скорости катера.

Удовлетворенный, я вновь опустился на дно бухты и бесшумно двинулся в обратный путь. Доложу, что без ящика с гелигнитом плыть гораздо проще и быстрее. На берегу меня встретил Чабби.

– Готово? – тихо спросил он, помогая мне избавиться от дыхательного аппарата.

– Да, если карандаш не подведет.

Я так устал, что едва волочил ноги, и прогулка по роще растянулась на целую вечность. Прошлой ночью я почти не спал, а с тех пор не спал вовсе.

Поэтому сразу закрыл глаза, и Чабби стоял на страже, а когда бережно разбудил меня, было уже начало восьмого и стремительно разгорался новый день.

Позавтракали холодными консервами. В довершение трапезы я слопал пригоршню энергетических таблеток глюкозы из аптечки и запил их кружкой хлорированной воды.

Потом вытащил нож из ножен, метнул из-под руки, и он вонзился в ближайшую пальму, чей ствол дрогнул от удара.

– Показушник, – проворчал Чабби.

Я усмехнулся, попробовал напустить на себя расслабленный вид и вытянул вперед пустые руки.

– Сказано же, без оружия.

– Готов? – спросил Чабби.

Мы встали и в неловком молчании взглянули друг на друга. Чабби никогда не пожелал бы мне удачи – ведь это наихудший сглаз. Вместо этого он сказал:

– До встречи.

– Давай, Чабби. – Я протянул ему руку.

Он крепко пожал ее, отвернулся и, захватив «ФН», побрел в рощу.

Я смотрел на него, но он ни разу не оглянулся. Потеряв его из вида, я, безоружный, отправился к берегу.

Вышел из-за деревьев и, встав у кромки воды, уставился поверх узкой голубой полоски на патрульный катер и с облегчением отметил, что труп Дейли сняли с мачты.

Какое-то время часовые на палубе не замечали меня, поэтому я вскинул руки и привлек их внимание громогласным «э-ге-гей!». В тот же миг на борту катера закипела бурная деятельность. До меня донеслись приказные возгласы. К релингу вышли Мэнни Резник с Лорной. Они смотрели на меня, а человек пять вооруженных матросов тем временем погрузились в вельбот и направились к пляжу.

Как только лодка пристала к берегу, они повыпрыгивали на песок и столпились вокруг, энергично подталкивая меня дулами автоматов то в грудь, то в спину. Я же, приподняв руки, сохранял равнодушную мину, пока старшина старательно выискивал у меня какое-нибудь оружие. Оставшись доволен, он положил ладонь мне на спину и от души подтолкнул к вельботу. Самый пылкий из матросов расценил этот жест как приглашение к действию и попробовал отбить мне почки прикладом, но удар пришелся шестью дюймами выше.

Во избежание новых побоев я побыстрее забрался в вельбот, где матросы вновь окружили меня и больно прижали дула заряженных автоматов к различным элементам моей анатомии.

Пока я взбирался на борт патрульного катера, Мэнни Резник не сводил с меня глаз.

– И снова здравствуй, Гарри, – безрадостно улыбнулся он.

– Твое почтение, Мэнни. Не мое. – Я осклабился, словно череп, и тут же получил новый удар промеж лопаток, от которого сделал несколько шагов вперед. Скрежетнул зубами, сдерживая гнев, и подумал про Шерри Норт. Это помогло.

Капитан Дада возлежал на низенькой кушетке, усыпанной подушками в однотонных холщовых наволочках. Он снял китель – тот, тяжелый от галунов и медалей, висел на вбитом в переборку крюке, – оставшись в пропотевшем и грязноватом жилете, и даже в столь ранний час держал в правой руке стакан, полный янтарной жидкости.

– Ага, Гарри Флетчер! Или правильнее будет Гарри Брюс? – улыбнулся он, словно необъятный угольно-черный младенец.

– Выбирайте, что больше нравится, Сулейман, – разрешил я, но мне не хотелось играть с ним в слова: я не испытывал иллюзий насчет опасности нашего с Шерри положения. Нервы до боли натянулись, а в животе пойманным зверем подвывал страх.

– Благодаря новым друзьям, – он указал на Мэнни и белобрысую Лорну, вошедших следом за мной в каюту, – я узнал о вас много нового, Гарри. Невероятно! Я и подумать не мог, что вы человек столь широких талантов и значительных свершений.

– Спасибо, Сулейман, вы настоящий симпатяга, но предлагаю не увлекаться комплиментами. Насколько я помню, у нас важные дела.

– Да, Гарри, совершенно верно.

– Нам известно, что Тигриный трон у вас, – встрял Мэнни.

Я покачал головой: