Глаз тигра. Не буди дьявола

– Если бы он хоть одной ногой коснулся земли, я отстрелил бы ему башку к чертовой матери, – сказал Флинн; казалось, что он очень жалеет об упущенной возможности это сделать. – Ладно, Бэсси, теперь сними меня с этого проклятого дерева.

Полностью одетый, если не считать сапог, Флинн сидел, прислонившись спиной к стволу смоковницы, и протягивал правую ногу Себастьяну.

– Я видел его прямо здесь, своими глазами, – сказал он.

– Кого? – спросил Себастьян.

– Кого-кого… слона, тупица! В первый раз в жизни я видел его таким спокойным… стоял как вкопанный. А потом… фьють! Что ты делаешь, черт бы тебя побрал?!

– Достаю шип у тебя из ноги.

– А у меня такое чувство, что ты, наоборот, вбиваешь его молотком.

– Никак не могу ухватить.

– Попробуй зубами. По-другому вряд ли получится, – посоветовал Флинн.

Живо представив себе, как он станет это делать, Себастьян слегка побледнел. Осмотрел стопу Флинна. Лапа большая, с мозолями на пальцах, кругом клочки шелушащейся кожи, а между ними какая-то темная дрянь. К тому же воняет… этот запашок Себастьян чуял на расстоянии трех футов.

– А ты сам зубами не мог бы попробовать? – попытался увильнуть он.

– Я тебе что, акробат из цирка, черт меня подери?!

– А Мохаммед?

Сияющие надеждой глаза Себастьяна обратились к маленькому оруженосцу Флинна. Вместо ответа на вопрос Мохаммед растянул губы в страшной улыбочке, демонстрируя гладенькие, розовые беззубые десна.

– Ясно, – не стал больше спорить Себастьян. – Я тебя понял.

Он снова обратил взгляд к ноге Флинна и принялся внимательно ее разглядывать, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту; в попытке ее подавить кадык его энергично заходил вниз и вверх.

– Ну давай быстрей, чего тянешь? – торопил Флинн.

Себастьян наклонился, и Флинн протяжно взвыл. Когда Себастьян выпрямился, в зубах у него был зажат окровавленный острый шип. Он выплюнул его подальше, и Мохаммед протянул ему бутылку с джином. Себастьян хлебнул, шумно прополоскал рот и горло, еще раз поднес горлышко ко рту, но Флинн тут же притормозил его, положив ладонь Себастьяну на руку.

– Смотри не перестарайся, Бэсси, мой мальчик, – сказал он с увещевающей кротостью.

Он вырвал у Себастьяна бутылку и приложился к ней сам. Казалось, жидкость стала тем маслом, от которого пламя злости его только разгорелось: Флинн оторвал бутылку от губ и заговорил.

– Надо же, этот трусливый колбасник, бездельник, черт бы его побрал! – с жаром воскликнул он. – У меня был единственный шанс в жизни добыть этого слона, а он все испортил! – Тяжело дыша, он немного помолчал. – Что бы такое с ним сделать… какую-нибудь гнусность, чтоб неповадно было… типа… типа… – Флинн пытался придумать, что бы такое ужасное обрушить на голову Германа Флейшера, и вдруг придумал. – Боже мой! – И его угрюмое лицо осветилось лучезарной улыбкой. – Точно! Как я сразу не догадался! Это как раз то, что надо!

– Ты о чем? – встревоженно спросил Себастьян, который не сомневался в том, что роль исполнителя своей мести Флинн поручит именно ему. – О чем это ты? – повторил он.

– Мы с тобой пойдем… – произнес Флинн, – на Махенге!

– Господи милостивый, да там же у немцев штаб-квартира!

– Ну да, – отозвался Флинн. – А самого комиссара там сейчас нет, и бойцов аскари тоже, защищать ее некому! Они ведь только что прошли мимо нас и топали совсем в другую сторону!

36

Налет на Махенге они совершили за два часа до рассвета, время полной темноты, когда деятельность организма спящего человека пребывает на самом низком уровне. Оборонительные действия, предпринятые капралом с пятерыми бойцами-аскари, которых Флейшер оставил на страже штаб-квартиры, едва ли можно назвать героическими. Крепкие и действующие без разбора сапоги Флинна разбудили их только наполовину, а когда они окончательно проснулись, то поняли, что уже сидят, надежно запертые за крепкими решетками тюрьмы. Во время обороны пострадал только один человек. Этим раненым оказался, конечно же, Себастьян Олдсмит – в волнении он врезался в приоткрытую дверь. Ему еще повезло, как заметил Флинн, что он ударился в дверь головой, иначе мог бы получить и телесные повреждения. Но как бы то ни было, к восходу солнца Себастьян уже вполне оправился и смог наблюдать оргию грабежа и вандализма, какой предавались Флинн и его оруженосцы.

Начали они с комиссарского кабинета. В нем оказался встроенный в толстую стену из необожженного кирпича огромный железный сейф.

– Прежде всего откроем его, – издал указ Флинн, пожирая этот предмет жадными глазками. – Поищите-ка подходящий инструмент.

Себастьян вспомнил, что в самом конце учебного плаца находится кузница. Он вернулся оттуда, нагруженный кувалдами и ломами.