Глаза цвета турмалин

— Бывает по-разному, — ответила я неопределённо, стараясь поскорее уйти от неприятной темы.

— Угораздило же тебя свалиться именно на мою голову, — тихо проговорил низкий голос, заставив всерьёз задуматься о том, сколько всего может изменить наша встреча.

Оторвав от меня взгляд, мужчина встал, взял белый пакет, лежащий на кухонном гарнитуре, и начал извлекать его содержимое. На столе поочерёдно оказались бинты, вата, пластыри, фалкон с каким-то раствором и заживляющая мазь. За каждым его действием я наблюдала с немым вопросом в глазах.

— Полагаю, всё это я приобрёл не зря. Поможет?

— Да…

Не спрашивая дозволения, мужчина обильно смочил вату прозрачной жидкостью и принялся обрабатывать раны, начав с лица. Сосредоточившись на процессе, он старался прикасаться как можно аккуратнее, дабы крепкие руки не причинили ещё больше вреда. Было видно, что оказанием такого рода помощи он занимался нечасто и притом весьма неумело. Движения были неуверенными, что совершенно не соотносилось с моим представлением о его характере. Неуклюже он снова попытался убрать за уши копну непослушных волос, норовивших опутать его пальцы, но обнаружив на одном из них повреждение, резко замер и нахмурился.

— Хрящ не восстановится. Кожа по краям постепенно затянется, но шрамы останутся навсегда, — тихо констатировал он с нотами искреннего сочувствия в голосе.

— Знаю, выглядит плохо, но…

— Нет. Не знаешь, — грубо перебили меня на полуслове.

Когда мокрая вата коснулась глубокой зияющей раны, я дёрнулась и тихо зашипела, но широкая ладонь властно легла на мою шею, не позволив отвернуться.

— Терпи, — велел голос, противиться которому было трудно.

Наклонившись поближе, мужчина осторожно подул на место, пылающее огнём, но не только это действие помогло унять боль. Породистое лицо с широкими скулами, выразительными глазами, окаймлёнными густыми ресницами, и соблазнительными губами находилось слишком близко от моего, вызывая в душе противоречивые чувства. От тёплого прикосновения руки по коже разливались приятные волны. Мне надлежало ненавидеть, а вместо этого я… Поймав себя на мыслях сомнительного содержания, я по привычке потупила взор, но длинные изящные пальцы ловко перехватили подбородок, заставив снова поднять голову. Затаив дыхание, мы судорожно изучали друг друга на протяжении целых восьми секунд, показавшихся бесконечностью.

— Никогда прежде я не видел таких глаз, — протянул он с непонятной интонацией. — Не хочешь ли ты рассказать какую-нибудь занимательную историю из своего прошлого? М?

Сердце заколотилось в бешеном ритме, выдавая мой страх. Неужели он смог о чём-то догадаться?

— Будет справедливо, если теперь ты раскроешь своё имя, не находишь? — ответила я вопросом на вопрос, пытаясь направить разговор в другое русло.

Хитро улыбнувшись, он притворился, что попался на уловку и наконец представился.

— Меня зовут Дэ́вид.

«Дэвид», — повторила я мысленно. Его благозвучное имя перестало быть тайной, но я по-прежнему не знала, чего ожидать.

— И почему же, Дэвид, я должна взять и выложить тебе всю свою подноготную?

— По той простой причине, что глава округа должен знать биографию всех своих подчинённых до мелочей, — со всей серьёзностью заявил он, отложив бинты в сторону.

— Я согласилась на роль твоей личной рабыни, но не позволю причислять себя к прислужникам Ордена, — раздражённо фыркнув, я откинулась на спинку стула и демонстративно закинула ногу на ногу, пытаясь поставить точку в разговоре.

— Вынужден огорчить: для меня это одно и то же.

— Главное, что не для меня, — упорно я продолжала стоять на своём.

— Ты вольна злиться и ненавидеть меня, Витта, но люди гибнут по объективным причинам, на которые нельзя закрывать глаза. Наш Орден был создан не просто так, и я уверен, что ты это знаешь. Без должного контроля наше общество придёт в упадок.

— Бесконечные казни и запреты не помогут решить проблему. Далеко не все гибриды заслуживают презрения, но великому Ордену удобнее этого не замечать, — вернула я Дэвиду его же фразу.

— Верно ли я понимаю, что под словами «не все» ты в первую очередь подразумеваешь себя?

Щёки тотчас вспыхнули, и я застенчиво уставилась в пол, закусив губу. Говоря о своих возможностях, я всегда испытывала чувства противоположные гордости. Порой мне казалось, что я стала равнодушна к чужому мнению и смирилась со своим положением в обществе, но раз за разом приходилось убеждаться в обратном.

— Поговорим начистоту. Ты отличаешься от остальных и полна сюрпризов, это очевидно. Я только пытаюсь понять, каких именно, — вкрадчиво произнёс Дэвид, уловив моё замешательство.

— Я могла бы рассказать о себе больше, если бы кое-кто не стал торопиться с выводами.

— Он не станет.

Долго торговаться не пришлось. С несвойственной мне наивностью я решилась довериться мужчине, которому ничего не стоило в любой момент отправить меня на эшафот.

— Тогда слушай и не перебивай меня, — собравшись с духом, я начала свой долгий и непростой рассказ.