Глазами альбатроса

Птица не может вытолкнуть прямую щетку наружу, когда ее шея изогнута. Она вновь проглатывает ее и несколько раз повторяет попытку вытолкнуть ее из себя. Но ей так и не удается этого сделать. Мы с Нэнси с болью смотрим на происходящее. Одно дело, когда обнаруживаешь пластиковый мусор под ногами и догадываешься, что его сюда принесли птицы, и совсем другое – когда смотришь, как страдает птица, как прерывается жизненно важное взаимодействие матери и дитяти. Я в жизни не видел ничего мучительнее этого. Родитель-альбатрос делает последнюю попытку срыгнуть и с застрявшей внутри щеткой шагает прочь от птенца.

В мире, который сформировал альбатросов, океан всегда снабжал их только пищей, а родители кормили птенцов только едой. Именно через заботу родителя об отпрыске обеспечивается непрерывность самой жизни. Мусор и химикаты, которые теперь вклиниваются в этот сокровенный процесс, говорят о том, что наш мир истерзан, все вышло из-под контроля и его базовые ценности повержены.

Главное, о чем сообщает нам этот альбатрос: каждый водоем на планете – намеренно или случайно – подчинен культуре всеобщего потребления. Какую бы точку на карте вы ни выбрали: полярные воды, солнечные коралловые рифы, отдаленный лазурный атолл, – любое из этих мест вместе со всеми его обитателями связано с нами.

Многие из этих альбатросов уже давно парили над океанскими просторами к тому времени, когда я с мамой за руку впервые отправился в детский сад. Многие уже кормили своих птенцов, когда мне рассказывали сказки о бескрайних океанах, которые смогут прокормить человечество после того, как мы исчерпаем земные ресурсы. Многие из этих птиц успели облететь и изучить моря еще до того, как их заполнили крышечки от пластиковых бутылок и зажигалки, до того, как в воду погрузились дрифтерные сети, до того, как суда с многокилометровыми ярусами вонзили в их кормовые территории сотни миллионов манящих крючков.

Чтобы и дальше жить в непосредственном соседстве с разнообразными существами, которые привыкли к совсем иному миру, – на всем протяжении их жизни и вашей, – важно осознать, как внезапно мы изменили даже самые отдаленные места на планете. В отличие от вырубленных лесов и урбанизированных территорий, где перемены замечаешь мгновенно, океан все так же катит свои волны. Но как только послание нашего альбатроса доберется до вас, обманчивое постоянство океанской поверхности больше не будет вводить вас в заблуждение. Как только вы увидите и почувствуете несоответствие между обычными ожиданиями животных и тем, что они теперь получают, – когда вы снова и снова убедитесь, что привычки и навыки, которые раньше помогали им выживать, теперь часто оборачиваются против них, – вам покажется, что мир полыхает в огне.

После того как я увидел застрявшую в горле у альбатроса щетку, мой взгляд на мир перевернулся. В моем представлении цивилизация теперь не ограничивается береговыми линиями или биологическими видами. Теперь для этого слишком мало места. Наша цивилизация вобрала в себя и альбатросов, и других существ. Это накладывает на нас определенные моральные обязательства. К счастью, эти обязательства взывают к самым благородным человеческим качествам: эмпатии, дальновидности, состраданию и душевной щедрости. В конечности бытия следует видеть не только ограничение, но и потенциал, и возможность сделать мир лучше.

В океанах «меньше» на самом деле означает «больше»: меньше мусора, разрушений среды, загрязнений, атмосферных возмущений и чрезмерного лова означает больше жизни, материального и общего благополучия для всех нас – человечества и других существ – на годы вперед. В прилив все лодки оказываются на плаву. Сокращение ресурсов создает трудности для всех. Океан делает нашу планету обитаемой, и обширные, многогранные его богатства объединяют биологические, климатологические, эстетические, продовольственные, духовные и этические сферы. Птицы и моря нужны нам куда больше, чем мы им. Нам необходима та жизнь, стабильность и окружение, которые они нам обеспечивают. Поймем ли мы когда-нибудь, что умеренность позволит нам собрать богатый урожай?

Ничто не могло подготовить альбатросов к тем переменам, которые произошли молниеносно за долгую жизнь одного поколения. Наши визитные карточки циркулируют во всех живых существах в воде и в небе. В самых дальних краях широких-прешироких морей каждая птица, рыба, млекопитающее и черепаха на клеточном уровне несет в себе клеймо нашей химической промышленности. Даже на организмах антарктических пингвинов, которые никогда не подозревали, что на Земле так много людей, лежит отпечаток человеческой деятельности. Некоторые полярные медведи в Арктике страдают от такого отклонения, как одновременное наличие мужских и женских половых органов – результат воздействия гормоноподобных загрязнителей, которые еще в утробе поступили к ним от нас через пищу матери-медведицы.