Глазами, полными любви

Старинный добротно-неуклюжий особняк, где предстояло жить новым обитателям первое время, был построен из огромных, не подверженных порче бревен лиственницы. Стоял дом на высоких деревянных балках. Точнее, та его часть, к которой примыкали просторная веранда и высокое крыльцо с резными перилами. Под верандой летом расхаживали куры, прячась от полуденной жары, а зимой двор со всеми надворными постройками по уши заносило снегом.

В просторной кухне-прихожей имелся основательный выложенный кирпичом погреб. Старожилы рассказывали: когда прежних хозяев выселили (читай: раскулачили), здание какое-то время стояло бесхозным, и местная ребятня, забравшись в погреб, обнаружила вместительный бочонок варенья. Для простого люда варенье по тем временам являлось лакомством совершенно недоступным, а потому растащили его мгновенно.

О прошлом села ходило немало преданий. Натке доводилось слышать рассказы о том, как богатые крестьяне, ехавшие на ярмарку из Кузнецка в Новониколаевск, останавливаясь здесь на постой, нередко обретали вечный покой. Без следа исчезали они сами, их лошади, возы с добром, предназначенным для продажи. Варианты сюжетов рознились, но суть оставалась единой: пошаливали на большой дороге лихие людишки, ох, пошаливали!

Со временем лихие нравы обитателей села изменились. Советская власть всех причесала под одну гребенку, привела к общему знаменателю. Люди, с которыми общался директор совхоза, представляли собой, как писали тогда газеты, «новую общность – единый советский народ», то есть обычных деревенских жителей, озабоченных, в первую очередь, проблемами собственного выживания.

Мужики, как водится, попивали, время от времени гоняли жен, но работу работали. Сеяли хлеб, выращивали скот, зимой копались в мастерских, отлаживая технику. Любимой забавой «алконавтов» являлся мировой аттракцион под названием «Утопи трактор». Редким годом стальных коней не приходилось вытягивать со дна местной речушки, благо глубиной она не отличалась. Поскольку на селе все всех знали, многие приходились друг другу родственниками, в деревне царила спокойная расслабленная атмосфера. Запросто можно было отправиться в магазин или к соседке, не запирая дверь на замок. Хватало наброшенной на пробой щеколды.

Дети также могли гулять одни днем и вечером. Летней порой детвора нередко носилась легкими стайками, играя в «вышибало», прятки, «штандар» вплоть до полуночи. Когда Натка с сестрой в темноте возвращались домой, отец сонным голосом спрашивал только одно: «Вы дверь не забыли за собой закрыть?»

Все эти побегушки-поскакушки начались позже, когда сестры немного подросли, а семья переселилась в другой дом, построенный специально для главного руководителя. Первое же время обитатели старого купеческого дома обживались в непривычной обстановке, знакомились с людьми. Как только прибыл багаж, семейство с энтузиазмом принялись вить новое гнездо.

Помимо кухни-прихожей в доме имелись небольшая спаленка для детей, большая просторная общая комната, спальня для родителей. Все в новой обители дышало удобством, обстоятельностью, стариной. Непривычным казалось многое: широченные лиственные доски пола, массивные двустворчатые двери, ведущие из комнаты в комнату. Маленькая Валюшка (ей к моменту переселения исполнилось три годика) сразу решила, что в этом доме раньше жила царевна. Никто не стал ее разубеждать. Пухленькая, подвижная, в синеньком ситцевом платьице, сшитом то ли мамой, то ли бабушкой, младшенькая, которую с подачи бабули все домашние стали звать на белорусский манер «доня», горошком каталась по светлым «царевниным» комнатам, умиляя всех своим лепетом.

Некоторое время матушка Алексея Михайловича еще пожила со старшим сыном. Как только все обустроилось, малышку отдали в детский сад, бабуся стала бывать у родных наездами. Близость к железной дороге свела транспортные проблемы на нет. От Курундуса до бабушкиного поселка городского типа, места ее постоянного проживания, было около двух часов езды на электричке – по деревенским понятиям, почти рядом. И старшие и младшие в любой момент могли навещать друг друга. Класса с пятого или шестого родители стали отпускать Натку одну к поселковым родственникам. Чуть позже к ней присоединилась и Маринка.

Пока разбирали вещи, наскоро обустраивали быт, закончились школьные каникулы. Настала пора идти в новую школу. Солидное двухэтажное строение по соседству с яблоневым садом было самым большим зданием в селе. Школьная легенда гласила, будто школу построили на месте старой, сгоревшей когда-то при пожаре. С тех пор всякий раз, отправляясь на уроки, многие школяры таили заветную мечту – не повторится ли такая замечательная история снова?..

Не повторилась. Школа стояла неприступным бастионом, отсвечивая боками темно-серой штукатурки.