Глядя на море

Потрясенный, Сильвен некоторое время стоял на тротуаре, разглядывая витрину книжного магазина. Он что-то не припоминал здесь здания, выстроенного с таким размахом, но, по правде сказать, он слишком давно не был в этих местах. Если он изредка и приезжал в Гавр, то исключительно из-за матери. Много раз он давал себе обещания заглянуть к Матье, но никогда их не исполнял.

— Шикарно! — оценил Луи. — Какой праздник души… Уж я-то здесь попирую вволю!

Луи очень любил читать, он заполнил их парижскую квартиру всевозможными романами, эссе и альбомами. Когда сегодня утром он увидел, что Сильвен собирается ехать в Гавр, он объявил, что поедет с ним, и «это не обсуждается». Протест Сильвена не поколебал его решимости. «Я не пойду с тобой к матери, если ты считаешь, что мой визит ее огорчит, а поброжу по Гавру. Я до сих пор не знаю города, в котором ты родился, и мне хочется с ним познакомиться». Слишком уж долго он держался на расстоянии от семьи Сильвена. И раз уж нельзя было встретиться с матерью, он хотел хотя бы сойтись поближе с братьями.

— Ты представишь меня Матье, а потом можешь бежать в дом престарелых, хорошо?

И даже если Сильвен не пришел от этого в восторг, Луи не оставил ему выбора. Они вошли в книжный магазин, глядя направо и налево, чтобы попытаться все рассмотреть.

— Какой огромный магазинище… — вырвалось у Сильвена.

Чувствуя себя здесь очень непринужденно, Луи подошел к одному из столов, прошелся по заголовкам, взял книгу и стал ее перелистывать, изучать аннотацию.

— Если ты слишком долго пробудешь у матери, я оставлю здесь целое состояние, — пообещал он. — Где твой брат?

Сильвен пробежал взглядом по нижнему залу.

— Может, на втором этаже? — предположил он.

Сильвен направился к эскалатору и поднялся на второй этаж. Все, что он видел вокруг, завораживало его, он и понятия не имел, что брат руководил таким огромным предприятием. Когда их мать упоминала о книжном магазине, она принимала снисходительный тон, и даже когда Фабрис говорил о «километрах витрины», которые нуждаются в ремонте, он все это посчитал за шутку. Какого черта он умудрился ни разу не побывать здесь раньше? Из-за слишком большой занятости? Из-за того, что ему не терпелось поскорее покинуть Гавр? Или был склонен верить, как все старшие братья, что «последыш» не мог создать ничего выдающегося? И это полное отсутствие интереса, даже простого любопытства к деятельности Матье на этот раз сильно огорчило Сильвена. Почему никто в их семье не воспринимал Матье всерьез? Часто, когда Луи расспрашивал Сильвена о его детстве, о матери, о его юных годах, прошедших в Гавре, он уклонялся от ответа, заявляя, что для него жизнь началась, когда он приехал в Париж. Он наметил собственный путь, не вникая в свое душевное состояние, однако порой его пронзало острое чувство вины, когда речь заходила о Матье, младшем брате, на которого он не обращал ни малейшего внимания. Мать говорила, что Матье того не стоил, однако почему он так легко принимал ее слова на веру, не усомнился в правильности ее бесчеловечных, по сути, доводов?

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила его продавщица с приветливой улыбкой.

Наверняка вид у него был крайне растерянный, к тому же он не бросил взгляд ни на одну из книг.

— Благодарю вас, я ищу Матье Каррера — я его брат.

— О! Приятно познакомиться… Меня зовут Надя. У Матье на сегодня назначена встреча вне магазина, но он скоро должен прийти. Хотите подождать у него в кабинете?

Она указала на эркерное окно, выходившее на первый этаж.

— Спасибо огромное, но сейчас я тоже буду занят. Вернусь попозже.

Спустившись на первый этаж, он предупредил об этом Луи, который был по-прежнему увлечен разглядыванием книг, и поспешил выйти из магазина.

* * *

Матье вышел из налоговой инспекции, гордясь собой: ему удалось полностью сохранить спокойствие. В ответ на его просьбу увеличить время рассрочки налоговик возразил вежливо, но твердо. Оборот книжного магазина шел вверх, поэтому дополнительного срока на погашение долгов он не получит. Сопровождавший его Корантен достал свою папку и принялся о чем-то спорить со служащим, сделав знак Матье, чтобы тот не вмешивался. И в конце довольно долгой дискуссии, умело аргументированной Корантеном, им удалось заключить новый договор.

— Поздравляю! И огромное спасибо! — сказал ему Матье, как только они вышли на улицу.

— Вы чересчур импульсивны, — Корантен вздохнул.

— Я вовсе не нервничал.

— Но вид у вас был словно на похоронах.

— Я устал оттого, что меня ощипывает, как цыпленка, раздевает до нитки, обкрадывает это прожорливое государственное казначейство.

— Таков наш общий удел.

— С чем мы все вынуждены смиряться! Поймите, Корантен, я согласен платить налоги, но пусть они не будут грабительскими. Я пашу как вол, заставляю выкладываться по полной моих служащих и развиваю коммерцию, а в результате мне почти ничего не остается, вот что возмущает меня больше всего! И если бы не моя страсть к книжному делу, я давно бы уже закрыл свой магазин.

Они обогнули мэрию и вернулись через улицу Теодора Майяра.