Глобальные трансформации современности

Спецификой Латиноамериканской цивилизации является отсутствие у нее определенного центра, системообразующего или, по крайней мере, доминирующего ядра. Это определено прежде всего географическими причинами: огромной, мало пригодной для жизни цивилизованного человека Амазонией в центре Южной Америки; системой Анд, отделяющих ее Тихоокеанское побережье от остальных частей материка; пространственной обособленностью Мексики от Южной Америки и региональной компактностью побережья Карибского моря с его бесчисленными островами. Играли роль и другие факторы, в частности вполне обособленное существование вице–королевств (имевших отдельные связи с Испанией), Бразилии и, преимущественно островных, территорий Карибского бассейна, принадлежавших конкурировавшим между собою Испании, Англии, Франции и Нидерландам.

Внешние силы как бы растягивали регион, замыкая на себе его экономику; причем эта ситуация лишь усугубилась в постколониальный период, вплоть до сегодняшнего дня, когда государства южной части Южной Америки создали объединение МЕРКОСУР, Мексика в роли младшего партнера оказалась подстегнутой к США в рамках НАФТА, при том, что в Притихоокеанских государствах все более ощутимую экономическую конкуренцию США составляет Япония.

Сказанное уже само по себе ставит трудноразрешимый вопрос о регионально–субцивилизационном членении Латиноамериканской цивилизации. В качестве предварительного варианта его решения можно предложить следующую схему. Просматриваются три основных субцивилизационных региона: Паранско–Приатлантический, Андско–Притихоокеанский и Карибско–Мезоамериканский. Первый четко подразделяется на государства бассейна Параны и Ла–Платы (Аргентина, Уругвай и Парагвай), с одной стороны, и Бразилию, основные жизненные центры которой расположены на побережье Атлантики, — с другой. Ко второму должны быть отнесены Чили, Боливия, Перу и Эквадор. К третьему — с одной стороны, Мексика, а с другой — Венесуэла, Колумбия, небольшие государства южной части Мезоамерики и острова Вест–Индии, среди которых особое положение занимает Куба.

В силу конфессиональной и, преимущественно, языковой гомогенности Латиноамериканской цивилизации, ее молодости и близости исторических судеб составляющих ее государств, четких границ между ее субцивилизационными регионами не существует и само их выделение является весьма условным. Именно поэтому употребление понятия «субцивилизационный регион» представляется более уместным, чем «субцивилизация».

В отличие от Латиноамериканской, ВОСТОЧНОХРИСТИАНСКО-ЕВРАЗИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ имеет собственные, независимые от Западной, исторические корни, глубоко уходящие через Византию и древнее христианство в античный и древнеближневосточный миры Восточного Средиземноморья. При отсутствии общепринятой терминологии ее также не без оснований можно называть Православно–Славянской или Восточнохристианско–Евразийской, даже просто Евразийской983. Однако каждый из этих терминов имеет свои недостатки.

Подчеркивая лишь «евразийскость» в том смысле, какой в него вкладывали евразийцы, мы исключаем из данной общности православных Балкан и Закавказья, в то же время, совершенно искусственно, включая сюда многие мусульманские и ламаистские народы; подчеркивая «православность», — армян, не говоря уже о других христианах восточных церквей Ближнего Востока; а акцентируя внимание на «славянстве», — их всех в одинаковой мере, тем более, что, как известно, многие славянские народы относятся к западнохристианской традиции, а историческим, духовно–культурным ядром Восточнохристианского мира была грекоязычная Византия.

Термин «Восточнохристианско–Евразийская» представляется более оптимальным, поскольку, во–первых, он охватывает все народы восточнохристианской традиции, во–вторых, указывает на то, что территориально она объемлет главным образом тот огромный географический регион, который в узком — культурно–историческом — употреблении слова и зовется «Евразией». Преимущественно восточнославянское население последней от Балтики и Карпат до Тихого океана составляло и составляет ее основу.

Православные Балкан и христиане восточного обряда Закавказья находятся в зонах цивилизационных стыков. Политически и экономически они в основном выступают в зависимом положении от «Большого Запада», прежде всего в лице США. Некоторое исключение составляют лишь Армения и Сербия, в которых пророссийская и прозападная ориентации находятся в динамичном балансе.

Указание не на славянство, а на «евразийскость» позволяет терминологически адекватно отразить факт органического вхождения в нее и огромной массы людей тюркского, финно–угорского и иного происхождения, не являющихся ни славянами, ни православными, однако по своим взглядам и жизнедеятельности мало или практически не отличающихся сегодня от своих славянских, исторически связанных с восточнохристианской традицией, соседей.