Читаем Глобальные трансформации современности полностью

Спецификой Латиноамериканской цивилизации является отсутствие у нее определенного центра, системообразующего или, по крайней мере, доминирующего ядра. Это определено прежде всего географическими причинами: огромной, мало пригодной для жизни цивилизованного человека Амазонией в центре Южной Америки; системой Анд, отделяющих ее Тихоокеанское побережье от остальных частей материка; пространственной обособленностью Мексики от Южной Америки и региональной компактностью побережья Карибского моря с его бесчисленными островами. Играли роль и другие факторы, в частности вполне обособленное существование вице–королевств (имевших отдельные связи с Испанией), Бразилии и, преимущественно островных, территорий Карибского бассейна, принадлежавших конкурировавшим между собою Испании, Англии, Франции и Нидерландам.

Внешние силы как бы растягивали регион, замыкая на себе его экономику; причем эта ситуация лишь усугубилась в постколониальный период, вплоть до сегодняшнего дня, когда государства южной части Южной Америки создали объединение МЕРКОСУР, Мексика в роли младшего партнера оказалась подстегнутой к США в рамках НАФТА, при том, что в Притихоокеанских государствах все более ощутимую экономическую конкуренцию США составляет Япония.

Сказанное уже само по себе ставит трудноразрешимый вопрос о регионально–субцивилизационном членении Латиноамериканской цивилизации. В качестве предварительного варианта его решения можно предложить следующую схему. Просматриваются три основных субцивилизационных региона: Паранско–Приатлантический, Андско–Притихоокеанский и Карибско–Мезоамериканский. Первый четко подразделяется на государства бассейна Параны и Ла–Платы (Аргентина, Уругвай и Парагвай), с одной стороны, и Бразилию, основные жизненные центры которой расположены на побережье Атлантики, — с другой. Ко второму должны быть отнесены Чили, Боливия, Перу и Эквадор. К третьему — с одной стороны, Мексика, а с другой — Венесуэла, Колумбия, небольшие государства южной части Мезоамерики и острова Вест–Индии, среди которых особое положение занимает Куба.

В силу конфессиональной и, преимущественно, языковой гомогенности Латиноамериканской цивилизации, ее молодости и близости исторических судеб составляющих ее государств, четких границ между ее субцивилизационными регионами не существует и само их выделение является весьма условным. Именно поэтому употребление понятия «субцивилизационный регион» представляется более уместным, чем «субцивилизация».

В отличие от Латиноамериканской, ВОСТОЧНОХРИСТИАНСКО-ЕВРАЗИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ имеет собственные, независимые от Западной, исторические корни, глубоко уходящие через Византию и древнее христианство в античный и древнеближневосточный миры Восточного Средиземноморья. При отсутствии общепринятой терминологии ее также не без оснований можно называть Православно–Славянской или Восточнохристианско–Евразийской, даже просто Евразийской983. Однако каждый из этих терминов имеет свои недостатки.

Подчеркивая лишь «евразийскость» в том смысле, какой в него вкладывали евразийцы, мы исключаем из данной общности православных Балкан и Закавказья, в то же время, совершенно искусственно, включая сюда многие мусульманские и ламаистские народы; подчеркивая «православность», — армян, не говоря уже о других христианах восточных церквей Ближнего Востока; а акцентируя внимание на «славянстве», — их всех в одинаковой мере, тем более, что, как известно, многие славянские народы относятся к западнохристианской традиции, а историческим, духовно–культурным ядром Восточнохристианского мира была грекоязычная Византия.

Термин «Восточнохристианско–Евразийская» представляется более оптимальным, поскольку, во–первых, он охватывает все народы восточнохристианской традиции, во–вторых, указывает на то, что территориально она объемлет главным образом тот огромный географический регион, который в узком — культурно–историческом — употреблении слова и зовется «Евразией». Преимущественно восточнославянское население последней от Балтики и Карпат до Тихого океана составляло и составляет ее основу.

Православные Балкан и христиане восточного обряда Закавказья находятся в зонах цивилизационных стыков. Политически и экономически они в основном выступают в зависимом положении от «Большого Запада», прежде всего в лице США. Некоторое исключение составляют лишь Армения и Сербия, в которых пророссийская и прозападная ориентации находятся в динамичном балансе.

Указание не на славянство, а на «евразийскость» позволяет терминологически адекватно отразить факт органического вхождения в нее и огромной массы людей тюркского, финно–угорского и иного происхождения, не являющихся ни славянами, ни православными, однако по своим взглядам и жизнедеятельности мало или практически не отличающихся сегодня от своих славянских, исторически связанных с восточнохристианской традицией, соседей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цивилизационная структура современного мира

Глобальные трансформации современности
Глобальные трансформации современности

Издание представляет собой результат комплексного осмысления цивилизационной структуры мира в плоскостях мир–системного и регионально–цивилизационного анализа. В книге публикуются материалы исследований: формирования и основных направлений трансформации современной цивилизационной структуры в ее вариативности и региональности; актуальных проблем и противоречий развития человечества. Первый том посвящен вопросам глобальныThх трансформаций современности.Издание рассчитано на научных работников, преподавателей и студентов гуманитарных факультетов, всех, кто интересуется перспективами развития человечества.

Игорь Николаевич Рассоха , Максимилиан Альбертович Шепелев , Николай Васильевич Фесенко , Олег Борисович Шевчук , Павел Владимирович Кутуев

Обществознание, социология
Макрохристианский мир в эпоху глобализации
Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Книга представляет собой осмысление генезиса, характерных черт и современных трансформаций Западной, Восточнославянско–Православной и Латиноамериканской цивилизаций, объединяемых под общим понятием «Макрохристианский мир», а также нынешнего состояния зон его стыков с Мусульманско–Афразийской цивилизацией (Балканы, Кавказ, Центральная Азия). Структуры современного мира рассматриваются в динамике переходного периода, переживаемого сегодня человечеством, на пересечении плоскостей мир–системного анализа и регионально–цивилизационного структурирования. На широком экономическом, политологическом, социологическом, историческом материале анализируется формирование и основные направления трансформации современной цивилизации в их вариативности и региональном своеобразии; выделяются основные проблемы и противоречия цивилизационного развития Макрохристианского мира. Особое внимание уделено соотношению взаимосвязанных и взаимообусловленных тенденций глобализации и регионализации, осуществляющемуся преимущественно на цивилизационных основаниях.Рассчитана на научных работников, преподавателей и студентов общественных и гуманитарных факультетов высших учебных заведений, всех, кто интересуется судьбами и перспективами современного человечества.

Александр Яковлевич Маначинский , Василий Прохорович Кириченко , В. О. Маляров , Рустем Наильевич Джангужин , Сергей Леонидович Удовик

Обществознание, социология

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Возвратный тоталитаризм. Том 2
Возвратный тоталитаризм. Том 2

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
История британской социальной антропологии
История британской социальной антропологии

В книге подвергнуты анализу теоретические истоки, формирование организационных оснований и развитие различных методологических направлений британской социальной антропологии, научной дисциплины, оказавшей значительное влияние на развитие мирового социально-гуманитарного познания. В ней прослеживаются мировоззренческие течения европейской интеллектуальной культуры XVIII – первой половины XIX в. (идеи М. Ж. Кондорсе, Ш.-Л. Монтескье, А. Фергюсона, О. Конта, Г. Спенсера и др.), ставшие предпосылкой новой науки. Исследуется научная деятельность основоположников британской социальной антропологии, стоящих на позиции эволюционизма, – Э. Б. Тайлора, У. Робертсона Смита, Г. Мейна, Дж. Дж. Фрэзера; диффузионизма – У. Риверса, Г. Элиота Смита, У. Перри; структурно-функционального подхода – Б. К. Малиновского, А. Р. Рэдклифф-Брауна, а также ученых, определивших теоретический облик британской социальной антропологии во второй половине XX в. – Э. Эванс-Причарда, Р. Ферса, М. Фортеса, М. Глакмена, Э. Лича, В. Тэрнера, М. Дуглас и др.Книга предназначена для преподавателей и студентов – этнологов, социологов, историков, культурологов, философов и др., а также для всех, кто интересуется развитием теоретической мысли в области познания общества, культуры и человека.

Алексей Алексеевич Никишенков

Обществознание, социология