Глубокие воды

– Не волнуйся, – сказал Вик. – Сиди и выпивай в свое удовольствие. Прислуживаю сегодня я.

И он ушел на кухню решать серьезный вопрос: как переместить утку из духовки на блюдо. Из задней части утки выпало яблоко, но Вик ловко подхватил пышущий жаром шар и, улыбаясь, водрузил его на плиту

– Боже мой, – пробормотала Мелинда, неумело водя разделочным ножом по точильному камню. – Что еще нас ждет?

– Дикий рис может пригореть, – сказал Вик, заглядывая в духовку.

Кажется, пока не горело. Он взял яблоко большой ложкой и стал засовывать его обратно в утку.

– Может, его и не надо туда – в утку, – со вздохом сказала Мелинда.

– А наверное, и не надо. Давай обойдемся без него.

– Но там остается много пустого места, – несчастным голосом проговорила она.

– Ну и ладно. Напихаем туда дикого риса.

Они вместе повозились с уткой, диким рисом, горошком, булочками и салатом из водяного кресса. Заправка для салата еще не была готова. В этом Мелинда всегда полагалась на Вика, который для этой цели выращивал семь разновидностей пряной зелени в ящичках с этикетками. Зелень он использовал в разных сочетаниях.

– Ни о чем не беспокойся, – сказал Вик. – Я поставлю все обратно в духовку, а заправка будет готова в мгновение ока!

Он задвинул серебряное блюдо с уткой в духовку, оставил Мелинде сложить остальную еду на плиту сверху и занялся приготовлением заправки: в мисочке растолок чеснок с солью, плеснул уксуса, а потом, не прекращая помешивать, по щепотке добавил три вида пряных трав.

– Спасибо, что помыла кресс, – сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Мелинда промолчала.

– Надеюсь, Гарольд не ждет улиток на закуску, – сказал Вик.

– Почему он должен этого ждать?

– Он говорил, что любит их. В смысле, есть, – засмеялся Вик.

– Ты объяснил ему, что это все равно что есть твою плоть и кровь?

– Нет, не сказал. А вот и салат готов. Можешь приглашать гостей к столу.

Хорас и Карпентер, поглощенные разговором, сели за стол последними. Вик заметил, что Хорас чем-то обеспокоен. Мелинда пребывала в состоянии тревожного оцепенения: вкусно ли, не остыло ли, – и за первую четверть часа едва ли произнесла хоть слово. Угощение всем понравилось, и ужин прошел вполне успешно. Вечер не совсем походил на непринужденную встречу старых друзей, вероятно из-за присутствия Карпентера. За столом Хорас не делал попыток заговорить с Карпентером, а привлекательное лицо Карпентера, застывшее, как у статуи, ничего не выдавало. Странным было лишь то, что Карпентер почти не разговаривал с Мелиндой. Из этого Вик сделал вывод, что они успели пообщаться днем. Большую часть ужина Карпентер слушал.

Кофе пили в гостиной. Хорас подошел к окну, задумчиво поглядел в сад, обернулся и поманил Вика к себе. Они вышли на газон.

– Этот тип не из Колумбийского университета, – заявил Хорас. – Он никого там не знает. Ему знакомо имя декана факультета психологии, но ни о ком другом он не слыхал. – Он недоуменно наморщил лоб.

– Я так и думал, – тихо сказал Вик.

– Разумеется, он пытался продемонстрировать, что якобы в курсе того, что происходит в университете, но я неплохо знаю тамошний факультет психологии и понимаю, что Карпентер прикидывается. Он что, амбулаторный пациент Кеннингтонской лечебницы?

Вик запрокинул голову и громко расхохотался в ночной тиши.

– Нет, Хорас, у него там преддипломная практика.

– А это правда?

– Ну, учитывая то, что ты мне только что рассказал, даже не знаю, правда ли это.

Хорас нетерпеливо закурил, но не стал бросать спичку на газон.

– Не нравится он мне. Что он замышляет?

– Понятия не имею, – сказал Вик, сорвав несколько травинок и держа их на фоне бледного круга луны. Хорошо бы попробовать офсетную литографию: изображение травинок, листьев, может быть, поперечного сечения головки клевера. Такой орнамент прекрасно подошел бы к книге Брайана Райдера, в стихотворениях которого часто упоминались травы и цветы.

– Вик…

– Что?

– Что он затеял? Не говори мне, что ты об этом не думал. Его интересует Мелинда?

Помедлив, Вик равнодушно ответил:

– Вряд ли.

Почему бы и не сказать правду, если можно.

– Он неспроста разглагольствует об университетских делах, причем даже не пытается придумать какую-нибудь отговорку: например, что он там недавно и пока что плохо знает Колумбийский университет. Нет, он продолжает говорить о Колумбийском университете. Путано и сбивчиво, но бойко, ну, ты понимаешь.

– Сдаюсь, Хорас. Я не знаю, чего он добивается.

– Вдобавок он поселился в доме де Лайла. Это Мелинда устроила?

– Да, этот дом она посоветовала, – признал Вик.

Хорас задумался:

– Интересно, знает ли он Дона Уилсона.

– А что?

– По-моему, они знакомы. Может, они приятели.

– Ты это о чем? Думаешь, он здесь, чтобы шпионить?

– Вот именно.

Вик знал, что Хорас успел прийти к этому выводу. Ему хотелось понять, считает ли Хорас, что Карпентер – частный сыщик.

– Вряд ли он встречался с Доном. Я как-то спрашивал Мелинду, но она говорит, что они незнакомы.

– А может, знакомы и поэтому держатся друг от друга на расстоянии.

Вик хохотнул:

– У тебя такое же богатое воображение, как у Уилсона.