Глубокие воды

Он наконец сообразил, откуда взялись темные деревья. Это было очень отчетливое воспоминание о буре на какой-то австрийской горе. Ему тогда было лет десять. Родители каждый год ездили с ним отдыхать в Европу. Отец, инженер-консультант в области гиростатики, был человеком состоятельным, хотя всю жизнь делал вид, что работает, дабы обеспечить семью средствами к существованию, в которых на самом деле не было никакой надобности, и что для него важна карьера, которая на самом деле его не интересовала. Вик очень хорошо помнил: отец несколько недель работал над проектом в Париже, а поездка в Мюнхен и Зальцбург была частью отпуска, после которого вся семья вернулась домой. Они остановились в совершенно сказочной гостинице, кажется, на озере Вольфгангзее – или на Фушльзее? Была зима – снег на земле еще не лежал, но вот-вот должен был выпасть, и вдруг из-за гор за их окном стала надвигаться буря. Вик помнил окна в нишах толстых стен гостиницы, помнил, что, несмотря на толщину стен, ему было холодно, но с этим ничего нельзя было поделать, потому что отопительная система не справлялась. Отец, человек чрезвычайно вежливый, обремененный чувством материального превосходства почти над всеми, вынес бы и гораздо более суровый холод в номере, лишь бы никому не жаловаться. Richesse oblige[30]. Буря нависала над горами, которые зловеще подбирались все ближе и чернели, словно непобедимый темный великан неведомых размеров. Деревья на горных вершинах гнулись под ветром из стороны в сторону, словно под пытками обезумевшего палача или словно сами хотели вырвать корни из земли и спастись бегством. Отец, с трудом скрывая возбуждение, сказал: «Эта туча несет снег», но туча была почти черной, такой черной, что в гостиничном номере стало темно, как ночью. И когда наконец черная туча, завывая в темных кронах, скользнула по горному склону к гостинице, Вик бросился прочь от окна и забился в угол. На отцовском лице появилось изумленное, разочарованное выражение. Вик с трудом встал, но не поддался на уговоры отца и не подошел к окну. Он испугался не бури, а неистовства деревьев.

Теперь он вспоминал эти деревья всякий раз, как узнавал, что Мелинда провела день с Карпентером; правда, он полагал, что в большинстве случаев встречи с Карпентером были выдумкой – все эти поездки к нему в гости или на Медвежье озеро или выходы на коктейль в бар «Честерфилда», – а на самом деле Мелинда занималась чем-то другим. Он считал, что это совсем уж гнусно, но внешне никак на это не реагировал. Он больше не отпускал едких замечаний, не хмурил с досадой брови. Может быть, еще раза два он спрашивал у Мелинды, не хочет ли она позвать Гарольда в гости: один раз, когда к ним снова приходили Меллеры, и другой, когда у них был ростбиф на шесть ребер. Ни в тот, ни в другой раз Мелинда не стала приглашать Карпентера. «Может, это прием такой?» – подумал Вик. Возможно, ему пытались внушить, что их отношения стали настолько близкими, что им больше никто не нужен? Он ведь сухарь, этот мистер Карпентер. Может, он и владеет собой, но актер из него никудышный. Кого он хочет провести? Ему даже не удалось очернить репутацию Виктора ван Аллена в городе. Вдобавок Вик тяготился мыслью, что все это оплачивает он сам.

Он сохранял самообладание до тех пор, пока однажды не столкнулся на улице с Ральфом Госденом и Доном Уилсоном. Около часа дня Вик отправился домой на обед, но решил поехать через город, чтобы забрать из починки туфли Трикси. Он вышел из обувной мастерской и увидел, что ему навстречу идут Уилсон с Ральфом. Оба отвели глаза, и от этого в нем вспыхнул гнев.

– Здравствуйте, – обратился к ним Вик с чуть заметной улыбкой. – Я хотел бы вас кое о чем спросить.

Они остановились.

– В чем дело? – Ральф вызывающе улыбнулся, однако заметно побледнел.

– По-моему, вы оба знакомы с мистером Гарольдом Карпентером, – сказал Вик.

Ральф стушевался, а Уилсон в конце концов буркнул, что да, знаком.

– Кто бы сомневался, – сказал Вик. – Это вы его наняли?

– Нанял? О чем это вы? – Уилсон шевельнул черными бровями.

– Да вы прекрасно знаете, о чем я. Он выдает себя за другого. Я пришел к выводу, что он детектив, и, вероятно, нашли его вы, Уилсон. Вы наверняка съездили в Нью-Йорк, чтобы подыскать сыщика… – Вик не договорил последних слов – «для моей жены».

– Не понимаю, о чем вы, – помрачнев, сказал Уилсон.

По испуганному взгляду Ральфа Вик понял, что попал в точку.

– Вы все понимаете. Он детектив, и вам это известно. Не правда ли, Уилсон?

Вик сделал шаг вперед, и Уилсон отступил. Вик с удовольствием ударил бы его.

Уилсон огляделся по сторонам – не смотрит ли кто.

– Может быть. Я не очень хорошо его знаю.

– Кто его выбрал? Не вы ли? А может, вы, Ральф? – спросил Вик. – Впрочем, у вас не хватило бы смелости. Вам просто интересно, чем дело закончится, да, Ральф?

– Вы спятили, – промямлил Ральф.

– В каком агентстве вы его наняли, а, Уилсон? – спросил Вик, подавшись вперед.

– Что, он слишком часто встречается с вашей женой? – встрял Ральф. – Так убейте его, если он вам не нравится.