Глухая орбита вечности

На кухне заканчивали завтрак Евгений Михайлович Брагинский и Вадим Аркадьевич Шумский. Собственно, Брагинский сидел только из чувства солидарности к своему штурману. Вадим Аркадьевич любил покушать и неторопливо пережевывал синтетическое мясо...

— Вы, я смотрю, тоже основательно готовитесь к торжественному событию,— пошутил Эдуард.

— Вадим Аркадьевич позорно отступился от своего решения,— подтрунил над штурманом Брагинский.— У него появилась новая страсть — флоромания. Он не может себе простить, что отказался от букета, который насобирал во время общего похода за флорой и теперь пытается оправдаться перед растительным миром.

— Ты, меня, того, не привирай,— осадил его Шумский.— Просто у меня какое-то дурное настроение. Вот не хочу ему портить.— Вадим Аркадьевич кивнул на Эдуарда.— А растения они, действительно, вещь интересная. И потом, знаешь, это занятие как-то успокаивает.

— Понятно,— поджаривая мясо, вставил археолог.— Значит, Клию по боку и сами за флору!

— Ты о чем? Какую еще Ию?

— Клию, дорогой Вадим Аркадьевич. Клия — это богиня истории, точнее, одна из девяти муз по верованиям древних греков. Она покровительствовала историкам.

— Понятно. Ну что же. Давайте, значит, тормошите свою Клию, а я пошел.

Штурман сунул грязные тарелки в посудомойку и включил ее.— Если что-нибудь найдете интересное, сообщите мне. Я буду бродить здесь неподалеку.

Мясо уже начало остывать, когда на кухне появился десантник Павлов.

— Эдик, Иван просил передать, что у него что-то не ладится...

— Вот напасть!— сказал в сердцах археолог.— В такой день и надо было забарахлить винтокрылу. Просто я какой-то невезучий. Был бы здесь Никишин, все шло бы по-другому!

— Слушай, Эдуард, а там большая площадка? — спросил Брагинский.— Может, на эквиплане. Один рейс и все на месте.

— Тогда надо позвать Вадима Аркадьевича.

— Пусть гуляет. Один справлюсь.

— Ну спасибо, Евгений Михайлович.— Климов включил связь с Елкиным.

— Иван, бросай свою муху и иди завтракать, пока не остыло. Евгений Михайлович подбросит нас на эквиплане.

— Понять не могу. Где-то пробило,— откликнулся, оправдываясь, Иван.— Ладно, я сейчас.

Эквиплан парил над площадкой. С высоты хорошо просматривались прямоугольные остатки фундаментов складских помещений, полотно железной дороги и шоссе к бетонной глыбе... Расчищенная южная часть площадки вполне подходила для посадки, и Брагинский, осторожно маневрируя, опустил многометровый диск в самую середину с таким расчетом, чтобы не коснуться естественных откосов на краях площадки: резкая, сосредоточенная в точке касания разрядка наружной конденсаторной обшивки могла пробить изолирующий слой и тогда пришлось бы заниматься ремонтом.

Климов выскочил из люка первым и чуть не бегом помчался к своим киберам. Следом за своим шефом поспешили Павлов и Елкин, и лишь Брагинский терпеливо ожидал полной разрядки наружного слоя обшивки. Когда он подошел к бетонному сооружению, лишь наполовину отрытому из земли, два кибера под присмотром Климова, отшелушивая бетон слой за слоем дезинтеграторами, пробивали проход в рост человека. Чтобы не мешать археологам, Евгений Михайлович остановился в стороне.

Климов поминутно проверял толщину слоя: волнение его нарастало. Что могло таиться в многочисленных цилиндрах, которые он обнаружил при локации? Может, это какие-нибудь энергетические аккумуляторы, которые они не успели использовать до гибели своей цивилизации, а может быть, они предвидели такую возможность и заложили в эти цилиндры всю информацию о своем обществе? Тогда экспедиция, а с ними и Земля, станет обладателем бесценного клада. Пусть информация не будет новинкой для технологов, зато сколько интересного и поучительного почерпнут историки, философы, биологи, да и только ли они. Эдуард смочил пересохшие губы: узкая щель появилась на левой стороне. Мучительно хотелось отстранить киберов и заглянуть в щель, но археолог пересилил себя и лишь приблизился к входу.

Почувствовав наступление торжественного момента, Елкин и Павлов оставили землеройные машины, расчищавшие площадку перед бетонным хранилищем, и подошли к Климову. Киберы вышелушили последний слой бетона и, обнажив прямоугольный проход, стали в сторону.

— Ну, шеф, вперед! — подтолкнул археолога Иван.— Должно же нам повезти!

Климов шагнул в проход и почувствовал сырой и гнилостный запах. Эдуард включил фонарь и направил его луч внутрь помещения. Он не ошибся! В помещении на специальных стеллажах и просто на полу стояли ящики! Их было столько, что у историка захватило дух. Он оглянулся с довольной улыбкой.

— Не томи, Эдик! — сказал Елкин.