Глухая орбита вечности

— Будто кто-то шел за нами. Наверно, показалось. Надо будет съездить к нему, как бы не закис в одиночестве.

— Вытянуть бы его на игры.

— Думаешь, это тактично? Пусть сам решает. Ты бы на его месте поехал?

— Пожалуй, нет Что бы не подумала, будто ищу случайной встречи.

— Вот то-то! Ох, уж эти женщины!

— Ты к чему?

— Да так, о своем. Без них плохо и с ними тоже не соскучишься. Зине вдруг померещилось, что я к ней стал по-другому относиться. Прохладнее, что ли. Высказала свои обиды, словом... Пришлось разубеждать,— Ананьин снова остановился.— Подожди. Нет, ничего. Видимо, показалось. На твоем месте я бы подумал о Зелиме Гафуровой, пока она одна.

— Хватился! — засмеялся Журавлев.— Там уже Слава давно все пороги обил.

— Да ну? Что-то я не слыхал, чтобы у них была свадьба.

— Схимичили наши химики.

— Вот это для меня новость.

Ананьин вдруг круто повернулся, и сейчас же легкая тень шмыгнула за дерево.

— Кто там?

Ни одного звука, только из спортзала через распахнутые окна доносились удары мяча.

— Кто это?—переспросил Ананьин на языке аборигенов.

По-прежнему тишина. Биолог сделал несколько шагов к дереву, и тогда от него отделилась тонкая маленькая фигурка и бросилась наутек. Но убежать от бывшего олимпийского чемпиона оказалось не просто. Через минуту Ананьин вернулся, держа за руку девочку лет десяти-одиннадцати с пышной копной спутанных волос и черными крупными глазами на смуглом овальном лице...

— Видел такое чудо? Как тебя зовут, девочка? — Биолог наклонился к ней, не отпуская, впрочем, ее руки.— Где твоя мама?

Девочка молчала, сжав пухлые губы.

— С кем пришла сюда? Одна? Ты не бойся. Мы такие же люди, как и вы! Если ты пришла со взрослыми, я тебя сейчас же отпущу. А так, поблизости, нет ни одного селения, Ты заблудилась?

Девочка опустила голову.

— Понятно. Ты, наверное, давно хочешь есть, а идти тебе некуда. Ночью в лесу страшно, а здесь светло. Так?

Девочка по-прежнему молчала, но по тому, как она расслабилась, он понял, что находится на правильном пути.

— Пойдем с нами и мы тебя накормим. Не бойся, здесь тебя никто не обидит.

Анатолий выпустил ее руку. Девочка мгновенно отпрыгнула в сторону, но Ананьин будто не заметил этого.

— Пойдем, пойдем,— сказал он тем же ласковым голосом и неторопливым шагом двинулся к жилому корпусу.

Девочка несмело последовала за мужчинами и, чем светлее становилось, тем ближе к людям жалась маленькая аборигенка. У входа Ананьин ободряюще положил ей руку на плечо и пропустил вперед. Чтобы девочка могла побольше рассмотреть, они не стали пользоваться лифтом, а поднялись по лестнице. Здесь стены были расписаны Женей Сомовой и Радием Щаповым. Каждая стена составляла часть панорамы. Поднимаясь выше, зритель становился соучастником художников, так как с переменой точки зрения объемный пейзаж далекой прекрасной Родины раскрывался все шире и необъятней: создавалось ощущение высоты и глубины...

Увидев девочку, Зина всплеснула руками.

— Какая прелесть! Как тебя зовут?

Глядя на улыбающуюся женщину в красивой одежде, девочка совсем оттаяла. Ее уже не пугала новизна и масштабы помещений, обилие света, неизвестно откуда заливающего коридоры и комнаты...

Первым делом Зина повела девочку в ванную и, наполнив теплой водой небольшой бассейн, вымыла ее. Девочке страшно понравилось купанье, и она долго плескалась и резвилась...

Тем, временем весть о заблудившейся маленькой туземке моментально распространилась по поселку. Всем захотелось посмотреть ее, но Ананьин, опасаясь, что девочка испугается, увидев массу народа, попросил дать время девочке освоиться.

Ужинали вчетвером. Пока девочка плескалась в бассейне, Зина с помощью ткачихи-модельера Жени Сомовой склеила ей трусики, платье и мягкую обувь. Теперь, сидя за столом, девочка время от времени любовалась переливающимися на свету красками своего платья. Аппетит у нее был завидный. Ела она руками, но без жадности, с достоинством благовоспитанного гостя.

Особенно ей понравились сладости и земные фрукты. После ужина оживление девочки угасло. Глаза стали сонными, движения вялыми. Ее уложили спать на одну из кроватей...

Утром, после завтрака, девочку повели знакомить с остальными обитателями поселка. Стены просторного коридора, ведущего к залу, украшенные строгим мозаичным орнаментом, чередующимся с фресками по пластику, поразили воображение девочки. Она то вырывала руку и щупала пальчиками плотно пригнанные швы мозаики, то в задумчивости останавливалась перед написанной яркими красками фреской. Сюжеты фресок были подсказаны Климовым и изображали исторические ступени развития человека. Возле одной из них, копирующей наскальные рисунки первобытных художников, девочка простояла несколько минут. Потом она ткнула пальцем в фигуру охотника, бросающего копье в бизона, и вопросительно посмотрела на взрослых.

Анатолий переглянулся с женой, затрудняясь ответить на вопрос так, чтобы было понятно девочке.

— Такими мы были очень давно...