Глупые и ненужные

Ренди всегда был с чудинкой. Первые слова, которые я ему сказал, когда мы познакомились на одной из первых вечеринок для первокурсников были «знаешь чувак, я никогда не видел таких красивых парней». Я был изрядно подпит и сразу уточнил, что я не гей, а просто обескуражен, но факт оставался фактом. Он был чуть ниже и чуть худее меня. В белой рубашке Оксфорд, голубых светлых джинсах и в белых кроссовках на голую ногу. Светлые и мокрые от пота волосы сваливались ему на лицо, а глаза были бутылочного цвета, насыщенно зеленые. В общем он выглядел как внебрачный ребенок Тимоти Шаламе и Арми Хаммера из фильма «Зови меня своим именем». Мы как-то сразу стали друзьями. Настоящими, теми кому можно признаться во всем что угодно: от мастурбации, до болезни от которой умер твой любимый дедушка.

Мне нравилось смотреть на Ренди, потому что я был уверен, что этот парень во много лучше меня. Он добрее меня, он начитаннее меня, он красивее (это уж точно) меня, его семья богаче моей, и одевается он лучше. Для Ренди было совершенно буднично рассказывать, как он с мамой катался на лыжах в горах, которые отделяют Италию от Франции, и в зависимости от склона можно спуститься либо в одну, либо в другую страну. Или, скажем, он мог рассказать какого это смотреть матч «Манчестер Юнайтед – Ливерпуль» с вип трибуны, куда их с отцом пригласил Эрик Кантона. Самое милое, что он не кичился этим, а просто буднично рассказывал нам с Софой и Серхио эти истории, будто это так же обычно, как заправить постель или прокатиться на велосипеде. Помню, Серхио до последнего не мог поверить, что Ренди не бахвальствует этим. А Софа просто называла этот жанр «Простенькая история от Ренди». Даже после перехода на юр.фак он сохранил свою гуманитарную легкость, и до конца университета так и не обзавелся на новом факультете, друзьями более близкими, чем наша троица. Помню, на следующий день как Серхио покинул университет, он выслушал мою историю полную непонимания и осуждения и на его лице появилось что-то напополам с восхищением и завистью, он сказал «надо же, отдаю Серхио должное. У него всегда были яйца, но не думал, что такие огромные».

А после университета мы, по обыкновению, разбежались кто куда, словно увидели огромное страшное чудовище под названием «реальная жизнь» и решили забиться в своих маленьких темных уголках.

Ренди единственный из всех, кто как правило звонил мне первым. С годами все реже и реже, но все-таки. Он вернулся в Пит и стал работать в фирме своего отца. Уже через год он был младшим партнером, что, конечно, не удивительно, когда твоя фамилия заявлена в названии фирмы. Я был уверен, о чем говорил ему не раз, что он добьется успеха в любой фирме, но он отмахивался. «Отец настаивал, да и глупо конкурировать на одном поле» – всегда повторял он. «Я командный игрок, часть команды, часть корабля». Мистера Ти, похоже, тоже прельщала мысль о точном повторении себя в ребенке. Так они и жили.

Через 8 лет он позвонил и сказал, с будничной интонацией лишенной всякой праздничной нотки, что женится. В их фирме работала девушка по имени Мэри, которая отвечала за подбор персонала. Он позвал меня шафером на свадьбу, я, конечно, согласился и даже купил билеты. Правда я так и не полетел, за 2 дня до вылета меня скосил аппендицит, и свадьбу Ренди я встретил на операционном столе. Вместе с аппендиксом, из моей жизни вырезали входящие звонки от Ренди. Дальше звонил только я.

Через два года я узнал, с такой же будничной и без эмоциональной интонацией, что брак распался и Ренди вернулся в родительский дом, на пару месяцев. Пару месяцев затянулись, и он по сей день занимает подвал родительского дома. На мой вопрос почему распался его брак он, в несвойственной ему короткой манере, ответил «Потому что это не для меня». На том и решили. Да и кто я такой, чтобы топить за ценности семьи, находясь в статусе незавидного холостяка.

Сейчас я просто ехал и чуть ли не подпрыгивал как собака на заднем сиденье от ожидания момента, когда его увижу. С бутылкой вина от Серхио, с новостями из Эббинга, с копией фотографии Софы, которую она сделала и попросила ему передать с подписью на обороте «Красивому. Странному. Ренди». И представлял, как его голос сорвется на крик восторга, и мы обнимемся.

Когда такси наконец остановилось возле лужайки дома, и я разгрузился со всеми своими сумками и вином я наконец позвонил ему, чтобы он поднимал свою тощую задницу и встречал меня. Но телефон сообщал, что абонент временно не доступен и все такое.

Тогда я просто позвонил в звонок и через внушительные пару минут меня встретил отец Ренди. Со времен университета я помнил этого энергичного, напористого мужчину. Мы называли его мистером Ти. Внешне чем-то похожий на Стива Балмера из Майкрософт, пышущий здоровьем и тестостероном. Он обычно приезжал в Эббинг на Рождество и дарил нам всем приятные дорогие подарки. Мне всегда, казалось, что Ренди его стесняется, когда он пытался быть своим для его друзей. На его лице всегда была гримаса «Папа, ну хватит уже».