Гнев Бога

Они быстро окружили Савла и ласкающими словами, жестами, слезами начали просить его открыть им место, где находился Мессия. Люди видели в этом фарисее посланца Сына Человеческого и готовы были пасть перед ним на колени. Савл, довольный таким оборотом дела, распрямился и даже привстал на цыпочках, чтобы Креститель смог его видеть. Тот с закушенной губой рванулся к фарисею, чтобы разоблачить его ложь, но люди стояли плотно друг к другу. И он, видя, что никто не хотел пропустить его вперёд – а ему ли пророку просить или силой прорываться сквозь толпу – отступил назад и громовым голосом крикнул:

– Савл, а ты сам-то признаёшь в этом человеке Мессию?!

Фарисей, ещё секунду назад стоявший с гордо поднятой головой и милостиво принимавший знаки внимания толпы, оторопел, открыл рот и глянул по сторонам: куда бы удобнее было бежать от возможного гнева людей. Ведь он не мог сейчас сказать ни «да», ни «нет». Иоанн, вытягивая голову и следя за смущённым фарисеем, между тем, глумливым голосом продолжал вопрошать:

– Савл, твоя фарисейская братия утверждает, что мессия не придёт на землю до тех пор, пока Бог не скажет об этом вам, фарисеям. Так ли это?

– Так, – устало ответил Савл.

Он начал опускаться на корточки, желая быть малоприметным и думая, что таким способом ему будет проще спастись от людей.

Креститель гневно спросил:

– Значит, ты фарисей, теперь говоришь, что Бог сказал тебе: Вот Мессия»

Люди затихли в ожидании слов Савла. А тот, сидя на корточках и закрывая голову руками, с тихим воплем раскачивался из стороны в сторону. Иудеи подошли к нему вплотную, чтобы не упустить ни одного слова о Мессии, а многие приставляли ладони к ушам и задерживали дыхание. Савл косился глазами на людей и плакал: не видать ему Царствие Божия. Не за Бога он сейчас мог умереть, а за лжемессию, сына плотника. И в досаде на Иешуа, который столько раз губил его – Савла – в этом фарисей был уверен, как в Боге – он, обливаясь слезами, взвился вверх и зло завопил:

– Да! Да! Было речение Бога по Писанию!

Народ откликнулся облегчённым вздохом и, глядя в синее небо, протягивая вверх руки, запел благодарственный псалом.

Савл, в состоянии тихого ужаса прошёл сквозь толпу и попал в огромные руки пророка, который, смеясь, встряхнул его, как тряпку и крикнул ему в лицо:

– Ах, ты мерзавец, болтун и лжец, как и все фарисейские трепачи. Немедленно иди за своим посланцем Бога. А если – вот я говорю для людей – ты не приведёшь Мессию, то мы все будем знать, что он такой же лжец, как и ты. И будем судить вас по закону Моисея.

Савл отбежал от разъярённого пророка на безопасное расстояние и оттуда, грозя Крестителю маленьким кулачком, разразился воплем:

– Берегись ты, возомнивший себя великим пророком! Придёт Мессия, он тебе воздаст за твои диавольские купания в святой реке!

Ученики Крестителя проводили фарисея обидными криками, свистом и камнями, разумеется, не веря его словам и зная, что он никого не сможет привести, да и сам не появится на Иордане. Они плохо знали Савла.

А тот, быстро уходя в сторону Иерусалима, оглядываясь назад, говорил:

– У Иешуа руки до неба, глаза до луны. Переутопляет он вас, богохульники за то, что разбиваете свои лбы о языческий крест.– И уже озлоблённо на себя за свой недавний страх, Савл сильно бил по своей голове кулаками и с мучительным стоном бормотал: – Ишь, придумали перестроить людей на другой лад. Богу такое не под силу, а эти двое безумных возомнили, что могут учинить перестройку. Да где же это видано, чтобы человека можно было изменить, не принуждая его силой, разумом. Словом можно перестроить только на день-два, а потом?

И он вновь плакал и зло бросался на землю, чтобы сделать себе больно, мстя уже себе за те слова, которые он сказал побуждаемый страхом за свою жизнь и, видя мысленно осуждающие лица собратьев-фарисеев. Они никогда не смогут ему простить то, что он объявил от их имени приход Мессии.

Антипатр, примчавшись в Иерусалим и видя, что иудеи лежали на улицах вокруг дворца Ирода Великого и, понимая, что вооружённого столкновения между горожанами и легионерами не будет, мгновенно увял душой, поскучнел и, укрывшись в своём дворце, начал обильно угощать себя вином.

Когда к нему пришёл римский офицер с приглашением от Понтия Пилата явиться к последнему, представиться и отчитаться за действия галилейских бунтовщиков, Антипатр поперхнулся напитком и, отбросив чашу, вскочил с ложа.

Опьяневший больше от ярости, чем от вина, царь не сразу нашёл взглядом надменного римлянина. Наконец, увидел, что офицер стоял перед ним, небрежно отставив ногу и, как показалось Антипатру, улыбался ему презрительной улыбкой. Царь готов был кинуться на римлянина с ножом, однако сотник Кондратий загородил ему дорогу.

– Государь, недостойно тебе говорить с этим человеком. Отпусти его с миром.