Гнев Бога

Отослав учеников из комнаты, Иешуа вновь погрузился в размышления.

Почему добро не долговечно, почему оно не нужно людям? А ведь это самое ценное, что есть в мире.

Где-то за окном прозвучал радостный крик Петра:

– Смотрите! Фарисей Савл идёт! Вот уж я ему сейчас рёбра наломаю! Братья, сюда!

Иешуа выскочил из дома, увидел, как его ученики, злорадно смеясь, с поднятыми кулаками и палками окружили изумлённого от страха фарисея, бросился к ним. Он окликал учеников по именам и, делая протестующие жесты, подбежал к Савлу, обнял его, поцеловал и с укором в голосе обратился к остальным:

– Это брат наш любимый. Кто поднимет на него руку, да не увидит Царствие Божия.

И пошёл назад. Ученики удивлённо смотрели ему в спину несколько секунд, а потом побежали за ним, сердясь на него и дёргая за одежду, галдя:

– Учитель, да что у тебя за память такая? Он же уморить тебя хотел, фарисей проклятый!

Они остановили Иешуа и начали укорять его в глаза. Он, ничего не говоря в ответ, ушёл в дом с убитой душой.

Ученики встали в кружок на пыльной улице. Андрей, опасливо покосился в сторону Петра и осторожно сказал:

– Ну, вот, видите: какой он?

Фома выступил вперёд.

– Надо быстрей просить у него Царствие Божия. А то, что-то я не верю, что мы так долго живыми будем ходить.

– Да, – со вздохом откликнулся Пётр. – Он всегда может вернуться в Царствие Божия, а мы как?

Ученики подняли головы, обратили свои взоры в небо, тыча в него пальцами. Кто-то невнятно сказал:

– Вот наступит судный день. Наш Мессия будет восседать на царском седалище и судить людей. А кто из нас воссядет по левую и правую руку от него?

И тут же вся братия, едва прозвучал этот вопрос, рванулась в дом, отбрасывая друг друга с пути, с грохотом и криком ворвалась в комнату, где ходил из угла в угол Иешуа, и вновь загалдела:

– Кого ты посадишь в Царствии своём по правую руку, Мессия?!

Он устало взглянул на них, ничуть не удивляясь их словам, и вдруг просиял улыбкой, говоря себе: «Да ведь они дети неразумные. Что же я от них требовал ума взрослого?»

Иешуа счастливо рассмеялся, распахнул свои объятия, зовя к себе учеников. Но те попятились назад, настороженно следя за ним. Пётр остановился, а потом бросился на шею учителя и, всхлипывая, забормотал:

– Ох, Мессия, видим – безумный ты. Но уж я-то тебя не оставлю, даже если ты Царствие не дашь.

Иешуа откинулся на спину и закатился звонким смехом, и тут же начал плясать, озорно взбрыкивая ногами. И вся братия тоже понемногу стала смеяться. Но в голове каждого из них крепко засел вопрос: кого Мессия мог посадить по правую руку от себя? И они осторожно, скрывая своё волнение, начали следить друг за другом и держаться у правого плеча учителя, подталкивая брат брата. Но так стали подталкивать, чтобы учитель не заметил и не осердился бы на них, в то же время благостно улыбаясь тому, кого толкали.

В тот день в доме не было ни Лазаря, ни его сестёр.

Иешуа спустился в глубокий погреб с масляной плошкой в руке, в сопровождении Петра. Тот шумно принюхался и с радостным воплем метнулся к большому ларю.

– Учитель, здесь хлеб, а мы куски жуём! А вот и мясо!

Иешуа остановил его твёрдой рукой.

– Брат, в моей сумке есть хлеб

– Да, здесь всё свежее!

– Оставь, – строго сказал учитель, – и помоги мне налить воду в чашу.

Пётр обиженно запыхтел. Из его глаз брызнули слёзы и закапали в открытый чан, что был вкопан в прохладную землю. Рыбак то и дело оборачивался в сторону ларя и сильно втягивал в себя вкусный запах, но помалкивал.

Они вернулись в дом. Иешуа поставил чашу с водой на стол и жестами пригласил учеников и фарисея Савла разделить с ним трапезу, вынул из своей тощей сумки небольшую лепёшку, которая была последней, разделил её на части, протянул каждому ученику и Савлу. Себе взял меньшую часть и сказал:

– Помолимся, братья.

Фарисей Савл, желая показать рвение и то, как должен молиться настоящий верующий, оглушительно завопил длинную молитву. Когда же он, весьма не скоро, в поту замолчал, Иешуа мягко сказал ему:

– Зачем так много слов говорить Богу? Разве Бог не видит наши мысли, что ты решил утомить его своим воплем?

Савл, потрясённый этим замечанием Иешуа, уткнулся в свой кусок и прошептал сам себе:

– Точно, диавол, если боится творить молитву вслух или безумец. А, впрочем, это одно и то же.

И он, изголодавшись в долгом пути, с удовольствием закусил чёрствый хлеб, макая кусок в чашу с водой.

После короткой трапезы, не вставая из-за стола, Иешуа обратился к Савлу:

– Говори, брат, с чем ты пришёл к нам? А если желаешь ходить с нами – ходи. Ты равный каждому из нас.

Фарисей охнул и со всей силы ударил кулаками по столу.

– Да что ты говоришь, Иешуа, сын плотника и сам плотник! Неужели не видишь: кто перед тобой сидит?!

Иешуа, обратив к нему свой обычный кроткий лик, сказал:

– Вижу, Савл, брат мой…

Фарисей вскочил со скамьи и, перегнувшись через стол, завопил в лицо учителю, брызгая слюной:

– Я член синедриона, уважаемый фарисей и человек учёный, а вы?! Нищета, ам– гаарец, кормите меня, как верблюда, водой!