Гнев солнца

Империи явно не было никакого дела до этого отсталого мира. Литвиненко поначалу передавал многочисленные запросы своим коллегам, те отвечали, что поделать ничего не могут. Тихий Омут никому не интересен, и ходят слухи, что в скором времени государственного финансирования не будет вовсе, и планета будет переведена на самообеспечение. Это означало бы неотвратимый конец любым исследованиям. Да и всему Тихому Омуту, скорее всего. Михаил часто думал, что неизвестные аборигены, если они все-таки существуют, только об этом и мечтают.

С Екатериной сохранялись теплые отношения на расстоянии. Несколько раз вдвоем, плюс Накамура, они крепко выпивали, в остальное время, в промежутках между работой – обычные посиделки с дружескими разговорами ни о чем. Большим событием было временное включение новостного Терминала – разговоров хватило на целую неделю. Совсем редко Михаила и Екатерину охватывала неуёмная страсть, и они занимались неистовым сексом. Княжна всегда была страстна и изобретательна в постели, молодой ученый после любовных утех зачастую был выжат, как лимон. Впрочем, он никогда и не был против.

Никто им не мешал, и вот – неожиданное вторжение. О страсти на время, судя по всему, придется вовсе забыть.

Небо расцвело разноцветными салютами уже в нескольких местах, Литвиненко понял, что незнакомец появился в здешних водах не в одиночку. Похоже, что он прибыл чуть раньше остальных, чтобы осмотреться.

Академик спустился в прогулочный катерок и, стараясь держаться как можно незаметнее, медленно поплыл в сторону всполохов салюта. Небо постоянно расцветало радугами, что было довольно красиво на фоне приевшегося пейзажа. Слышался рев гидросамолета, иногда в просветах между деревьями виднелось само черное воздушное судно. Михаила удачно прикрывали заросли плавучих кустарников, которые уже давно перестали даже классифицировать из-за их разнообразия, и живых лиан. Некоторое время он мог не беспокоиться, что импозантный усатый капитан заинтересуется неожиданным наблюдателем, спрятавшимся в густой растительности.

Гидросамолет делал виражи на противоположной стороне лагуны. Совсем близко от академика в небо взмыли еще несколько разноцветных салютов. И тут Литвиненко услышал мощный, низкий гул, явно неестественного происхождения. Он приближался, сопровождаемый треском ломаемых растений, будто через джунгли пер напролом огромный танк. Полчища чаек, истерически визжа, в панике носились над лагуной, оповещая остальных местных обитателей о неведомой опасности, которая неумолимо приближалась.

Мимо места, где залег Литвиненко, на огромной скорости пронеслось несколько черных, как и гидросамолет, катеров, спереди увенчанных вздернутым красным рогом. Михаил отметил, что аналоги древних судов были модернизированы по последнему слову техники. На Тихом Омуте подобного еще не встречалось. Подавляющее большинство используемых на планете средств передвижения являлись древним хламом, кое-как приведенным в подобие порядка. Даже военные плавательные средства не составляли исключения и понемногу приходили в полный упадок. Средств катастрофически не хватало в некоторых случаях даже на обычную профилактику.

И тут такая роскошь! Да в таком количестве. На каждом из катеров находилось до десятка вооруженных людей в черных комбинезонах. («Униформа у них такая, что ли», – недоуменно подумал Литвиненко). Катера двигались к центру лагуны. Академик в изумлении яростно потер глаза и в приливе чувств замотал головой. Он не верил своим глазам. Такого просто не могло происходить наяву.

Литвиненко с удивлением увидел множество черных с белыми пятнами широких тел, бороздящих кипящую воду. Океан неподражаемо бурлил, как будто нагреваемый неслыханных размеров кипятильником. Академик узнал вполне стандартных спрутов, только огромных размеров и невообразимой раскраски. За все время исследований Тихого Омута подобные твари зафиксированы не были. Не могли они появиться и из бездонных глубин океана. Это противоречило всем результатам наблюдений. Определенные тенденции все-таки прослеживались и на этой забытой всеми планете. Выходило, что они были завезены в таком количестве извне или выведены уже здесь, в неволе, что представлялось совершенно невероятным. Кому это могло понадобиться, и для каких целей? Это уже были вопросы, определенно, риторические. Так как дальше события приняли совсем уж умопомрачительный оборот.