Гнев солнца

У импозантного усача ростом под два метра десять сантиметров – мистера Клауса Аугенталлера, как он представился – было надменное лицо, не лишенное, однако, какой-то особенной привлекательности. У него было обесцвеченные волосы и бесцветные глаза с ярко-красными зрачками. Аугенталлер явно был альбиносом, но каким-то не обычным.

Он не скрывал подозрительности по отношению к отшельникам. Оказалось, что об их присутствии именно в этих водах ему было неизвестно. Сидел предводитель бандитов (или кто они там?) в шикарном, обитом бархатом, со вставками платины, глубоком кресле во главе длинного стола, стоящего посреди роскошного салона-гостиной. На дилетантский в подобных вопросах взгляд Литвиненко цена кресла могла превышать стоимость всей обстановки в особняке Долгополовой вместе взятой, что удивляло и было непонятно – хороший это признак или плохой.

На командоре был теперь надет легкий шелковый костюм белоснежного цвета. Он курил элитную сигару с планеты Аурус, столицы одной из центральных губерний Империи, славящейся своим непревзойденным табаком. Пил он эксклюзивное шампанское, закусывая юнийским шоколадом. Было видно, что этот альбинос с пышными белоснежными усами может достать все самое лучшее, во сколько бы ему это не обошлось. Гостям, впрочем, он ничего не предлагал.

– Все эти невнятные фразы, сказанные вами, не располагают к доверию, академик, даже вызывают определенные подозрения. Я и не предполагал, что в этом районе кто-то еще может оставаться, – сказал он Михаилу сквозь зубы, – хотя, возможно, вы сами не понимаете, что говорите. Может, головку напекло.… Сразу спрошу напрямик, чтобы не было недомолвок – когда вы собираетесь покинуть здешние места? Учтите, что свой личный гидросамолет я в ваше распоряжение предоставлять не собираюсь. Да и оказывать какую-либо другую помощь тоже.

Литвиненко и сам не знал ответа на этот вопрос. К тому же, он находился под очень сильным впечатлением от происходящего. Добили молодого ученого три абсолютно голые девицы, которые чуть раньше выпорхнули из капитанского номера и, весело щебеча и не обращая на сидящих в салоне-гостиной в ожидании Аугенталлера отшельников никакого внимания, куда-то умчались. Девушки были, как на подбор, ничего не скажешь. Полный комплект: стройная негритянка с маленькими задорными эбонитовыми грудями, ослепительная блондинка в теле с огромными буферами, но вполне естественного вида без возможных добавок, и раскосая рыжеволосая нимфа-азиатка без всяких переборов в комплекции. Бросилось в глаза, что лобковые области у всех девиц были тщательно выбриты. Это, видимо, доставляло особую радость хозяину огромного океанского лайнера.

Их появление и внешний вид вызвали на лице Долгополовой, которая вызвала у предводителя пришельцев неподдельный интерес, презрительную гримасу. Конечно, это не было завистью или еще чем-то чисто женским. Обычное аристократическое неудовольствие от подобной развязности.

Затем около получаса спустя появившийся из той же каюты лидер нежданных гостей некоторое время раздавал распоряжения, с неудовольствием отметив, что все надлежащие отчеты ему придется принять позже. Лишь когда терпение невольных посетителей начало истощаться, им было позволено представиться и объяснить причины, заставившие их здесь остаться.

Первоначальное удивление Аугенталлера, не принявшего рассказ отшельников всерьез, очень быстро затем поменялось на откровенную подозрительность. Очевидно, что он не был заурядным пиратом, пускай и космическим. В нем чувствовалась аристократичность какого-то странного свойства. Экипаж и начальник производили непонятное, пугающее впечатление. Команда являла собой вполне разношерстную публику, явно подчиненную одной идее. Предводитель всей этой явно недоброй компании представлялся крайне опасным человеком, знающим, чего он хочет. По его виду было понятно, что он привык властвовать и требовать абсолютного и беспрекословного подчинения. Его тяга к роскоши также не вызывала сомнений, однако притязания, судя по обстановке в гостином зале лайнера, были крайне взыскательны и утонченны. Вообще, командор производил впечатление благородного человека, если бы.… А вот, что «если бы», Михаил пока объяснить не смог даже сам себе.

– Мы рассчитывали остаться здесь как можно дольше, – наконец, ответил совершенно выбитый из колеи Литвиненко. – До победного, так сказать, конца. Продовольствия, пресной воды и горючего у нас пока вполне достаточно. Работы тоже хватает. Могу заметить, что ощутимых результатов, к сожалению, достигнуть все еще не удалось.

– Да, я вижу, что вы не голодаете, – согласился Аугенталлер, – но температура скоро превысит все допустимые пределы. Как вы выразились, работа практически стоит. Скоро выполнять ее будет просто невозможно без специального снаряжения, которого, как я заметил, у вас нет.