Гнев терпеливого человека

Все молчали до тех пор, пока тишина не стала неуютной. Слава богу, за плечами у капитана Ахен достаточно лет командования, чтобы знать, что делать. Офицер, которому надо вести за собой в бой людей, не должен отвлекаться на ерунду. А если у него не конь, сабля и револьверы… А пусть не самая современная, но все еще стоящая миллионы боевая машина, состоящая из сотен блоков электроники и механики… Каждый из которых в один из прекрасных дней может сломаться… Серия отрывистых команд – и люди бросили говорить и думать о ерунде, занялись делом. Еще раз маршрут, еще раз время, еще раз техника. Боеприпасы до верха: снова потому, что маршрут… Длинный был маршрут, чего уж там говорить. Почти на максимальный радиус действия без подвесных баков.

Две машины несли разведчиков, две шли в прикрытии. Майор был прав: наряд сил был впечатляющим. Согласно спецификации каждый «Черный Ястреб» мог транспортировать одиннадцать человек десанта либо шестерых лежачих раненых. В их случае, в этом конкретном вылете, всего на четверых десантников приходилось по две машины: по паре размещалось в каждой. Это само по себе очень серьезно свидетельствовало о важности их задачи. Почти наверняка и груз, и командные функции у них дублируются. Плюс еще пара машин без десанта в том самом прикрытии, итого четыре.

Что ж, в большинстве случаев четыре «Черных Ястреба» действительно могут запахать вражескую автоколонну за пару заходов – но чего только не бывает на войне. У некоторых русских нет мозгов, и они ждут не дождутся шанса влепить в чужой вертолет очередь из КПВ или даже старого ДШК[12]. Даже если их потом изрежут осколками НУРСов[13] в клочья. И у каждого из них своя причина для этого. Кто-то искренне ненавидит право выбора и готов с оружием в руках защищать свою привычку бездумно исполнять приказы своих комиссаров. Кто-то уже потерял члена семьи или друга – и война для него стала личной. Слишком личной для того, чтобы думать о том, прав ли ты и что будет потом. У самой Шерил пока было не так, но она прекрасно знала, что чужая смерть даже до профессиональных военных доходит по-разному.

– Ну что, последний прогон?

– Давайте.

В этот раз она сидела с полуприкрытыми глазами, пока лейтенанты один за другим скороговоркой проговаривали маршрут по всей его протяженности: по всем точкам от первой и до совпадающей с ней последней. Частоты связи, сегодняшние позывные и пароли поисково-спасательной команды, ключевые имена.

– Я не жду больших проблем сегодня, – заявила Шерил, когда они уже поднялись. Заявила не очень-то уверенно.

– Благослави тебя Господь, капитан, мэм…

Снова смешки. Ну и хорошо. К этой минуте ей действительно стало полегче. Лица чужаков если не забылись, то почти перестали мешать думать. И пусть так и будет. Она не станет даже глядеть на них до посадки. Вытеснит сначала из мыслей, а затем и из памяти.

– Проверка… Проверка…

Она криво, вполоборота улыбнулась сержанту-технику, стараясь защитить глаза поднятой ладонью. Ветер усилился минимум вдвое, и в воздухе мотало всю ту дрянь, с которой у нее всегда теперь будет ассоциироваться авиабаза в центре России: полусгнившие прошлогодние листья, бумажки, сухие песчинки, фрагменты вездесущего в этой стране пепла.

– Еще пять минут, мэм, и я закончу.

– Работай, я не стану мешать.

Топливозаправщик был потрепанным, если сказать мягко. Одно из крыльев буквально изжевано, будто металл рубили средневековым мечом. Или несущим винтом. На корме – эмблема полка, под ней маленькая наклейка в виде флага штата Северная Каролина. Там сейчас хорошо, тихо. Там в среднестатистический день никто ни в кого не стреляет из тяжелого пулемета. Там черноглазые люди с отражающейся в их зрачках психической болезнью не возят на американских вертолетах тяжелые рюкзаки с тем, на что американским вертолетчикам нельзя смотреть.

– Они вовремя…

Шерил обернулась, машинальными движениями продолжая подгонять на себе сбрую летного костюма и обвеса. Да, они прибыли вовремя, и даже чуть раньше срока. Переводчик и все шестеро, что тоже неудивительно. Пятеро мужчин и одна женщина, легко отличимая от них и фигурой, и обмундированием. Все еще в закрывающем голову, шею и плечи платке – потому что не летит. Ну и слава богу. Но все равно с оружием. М-16, а не русский «калашников», как ни странно.

– Капитан, мэм…

Она посмотрела на переводчика без всякого выражения, но тот почему-то смутился. Странный человек. Не простой, по крайней мере.

– Они готовы?

– Да, мэм.

– Свой груз, боеприпасы? То, что они просили из нашего, уже получили?

Снова подтверждение.

– Спросите еще раз: действительно ли у них есть опыт посадки и высадки из «Ястребов»?

– Они уже говорили: да, есть.

– Переспросите.

Лейтенант явно собирался тяжко вздохнуть, но под ее мрачным взглядом делать этого не стал. Шерил дождалась перевода ответа от старшего разведгруппы, и, мысленно усмехаясь, окликнула командира второй машины своей десантной пары.

– Один цикл, «на холодную». Сели, разместились, посидели, приготовились к высадке, покинули машину. Три минуты на все. Прямо сейчас.