Гнев Тиамат

– Некоторые да, – согласилась Наоми. – А у некоторых другая цель. Я потратила месяцы, чтобы понять, как сделать так, чтобы их рекрутёры нанимали наших людей. Наверняка, они способны делать то же самое с нами.

– Я буду осторожна, – сказала Чава. – Проверки данных, наблюдение за новобранцами, тестовые задания. Весь набор. Никому не позволю проникнуть через кормовой шлюз.

– Для твоего же блага, – сказала Наоми. – Тех людей, которым доверяешь, тоже проверяй. И делай это случайно. И так, чтобы кто-то приглядывал и за тобой. Это как замки на скафандре. Все смотрят, чтобы у всех всё было в порядке. И будь готова к преследованиям. Они скоро начнутся.

Чава отпила кофе и кивнула.

– Хотела бы я, чтобы ты осталась. Конечно, здорово будет снова пригласить домой друзей, но... Мне было приятно, что ты здесь.

– Даже если моё присутствие могло тебя убить?

Чава была из людей того типа, что умеют хмуриться только лбом.

– Может, как раз поэтому. Думаю, во мне слишком много от адреналинового наркомана, чтобы выжить в качестве менеджера по прокату кораблей. И если бы не всё это, в отпусках лезла бы в незаконные гонки.

Наоми допила кофе, опустила свою белую фарфоровую чашку в последний раз, и обняла на прощанье Чаву. Её вещи уже ждали у двери в туго набитой сумке, которую легко подхватить при выходе. Она в последний раз оглядела комнаты Чавы. Кухня, гостиная, проход в спальню, которая так недолго побыла её личной. И тем не менее, за это время всё успело измениться как минимум дважды.

В груди комок, но не печаль о том, что она покидает это место. Чава ей нравилась, и жить у неё было приятно, но это не дом. А грустно было от мыслей о собственном доме. С людьми, которых знала дольше, чем несколько недель. И ещё хуже от того, что когда-то у неё был дом. И семья. Она никогда не перестанет по ним скучать.

На лунной базе Оберона, вагоны «трубы» ходили с интервалом в семь минут, а знаки и указатели чётко указывали путь. Совсем не трудно оказалось добраться от дома Чавы до доков, а оттуда до челнока, арендованного на вымышленное имя, связанное с придуманной корпорацией и застрахованное полисом, который никогда не используют.

Оберон становился очевидной целью, и не только потому, что был успешной колонией. Любой лаконианский анализ бутылочного обмена, который практиковало подполье, вскрыл бы повышенную активность во вратах Оберона. За уничтожение «Бури» последует ответ, и ни она, ни Чава, ни кто-либо из её контактов не сомневались, что часть этого ответа придётся на Оберон. А как известно, лучший способ пережить падение астероида – отсутствовать на планете.

Ожидая разрешения на вылет, Наоми открыла картинку с видом из телескопа. Просто ещё один сине-мраморный шарик в пустоте. Широкий ураганный фронт скрыл часть океана, который она никогда не увидит. Континенты в видимой части раскиданы хаотично, как костяшки, брошенные детворой при игре на заднем дворе. Огромная, красивая сфера, на которой так мало людей. Города с университетами, полными студентов, которые никогда не знали другого неба. Она сомневалась, что когда-нибудь увидит всё это снова, а потому смотрела и пыталась запомнить. Столько всего осталось без воспоминаний. А ведь знание, что какой-то момент уходит навсегда, драгоценно.

Канал связи с транспортным контролем ожил:

– Скиф восемнадцать сорок два, ваш транзит в Бара Гаон одобрен. Можете выходить.

– Подтверждаю, Контроль. Освободите зажимы.

Маленький кораблик, лёгкий, как пустая консервная банка, вздрогнул, когда убрались стыковочные зажимы, и Наоми вдавила кнопку запуска двигателя. Изображение Оберона в окне стало отдаляться, потом ещё, и ещё, пока она, наконец, не закрыла его. Момент ушёл.

* * *

Её скиф был слишком мал, чтобы как-то называться. Код транспондера, номер, да небрежная запись в документах, вот и всё. Тесный, словно гоночный корабль, только без маневренности и элитного амортизатора. Он предназначался для внутренних перелётов, обычно между планетами на совпадающих орбитах. И вести его через систему, во врата, и затем снова к звёздной гравитации – значило прилично выйти за рамки предполагаемого использования. Наоми это не пугало. За свою жизнь она заходила куда дальше, и в гораздо более опасных вещах. Несколько дней тяжелого ускорения, и вот она наконец в свободном полёте.

Она коротала часы, перепроверяя всё подряд: системы подачи воздушной смеси, реакторный отсек, баки с водой. Знать всё о своём маленьком пузырьке воздуха и жизни было утешительно. Попадёт микрометеорит, и разбираться будет поздно, лучше позаботиться об этом заранее. Как говорится, готовьтесь к худшему – и удивляться будете только приятно. В скифе не было тренажерного зала, зато у неё оставались эластичные ленты из её «напёрсточной игры». Она адаптировалась. Как и всегда.

Воображаемые диалоги с Сабой, Джимом, Бобби и Алексом продолжались. Надо принять несколько стратегических решений. Победа Бобби поставила Дуарте в затруднительное положение.