Гнев Тиамат

«Шторм» сбежал с большим ускорением, подальше от любых лаконианских сил, но за ним так и не погнались. Никто не осмелился. Судя по новостным лентам, почти никто не представлял, как была уничтожена «Буря», и не знал, можно ли такое повторить. И хорошо, ведь становилось всё яснее, насколько «Шторм» ослаблен собственной победой.

Каждая смена выявляла новые неожиданные ухудшения. Вакуумные каналы, не передающие энергию, регенерирующее покрытие, переставшее восстанавливаться, протечки, настолько неуловимые, что обнаруживались лишь по медленному и устойчивому падению давления. Алекс не был инженером, но пробыл на «Шторме» столько же, сколько любой другой член экипажа, а в космос попал задолго до того, как многие из них родились. Он работал не покладая рук, пытаясь не дать кораблю развалиться, и останавливался лишь тогда, когда истощение обещало быстрое, глубокое забытьё без сновидений.

Не впервые Алекс погружался в работу, чтобы удерживать чувства на привязи. То и дело в его жизни наступали времена, когда встречаться лицом к лицу с собственными эмоциями становилось слишком опасно. Некоторые напивались, ввязывались в драки, или до изнеможения изнуряли себя тренировками. Он тоже так поступал, но сейчас и покалеченного «Шторма» с израненным и больным экипажем хватало с лихвой. И он загружен, и кораблю польза.

Но и это средство было несовершенным. Он знал, что не исцелится, и даже не надеялся исцелиться. Боль подступала в странные моменты. Когда он просыпался или ложился спать, его мысли блуждали свободно. Тогда конечно. Но ещё, когда ползал в труднодоступных местах в поисках разрыва в линии, или в медицинском отсеке, получая ежедневный рацион лекарств, удерживавших слизистую кишечника от отслоения. Боль накатывала внезапно, и на несколько секунд он тонул в собственном океане скорби.

Дело, конечно, было в Бобби, но скорбь просачивалась дальше. В худшие моменты он думал о предстоящем браке Кита. Об их последнем совместном рейде на «Медине», когда схватили Холдена. О Талиссе, своей первой жене, и Жизель – второй. Вспоминал Амоса, самую большую из их потерь, потому что тот просто сгинул на вражеской территории. И может, Алексу не суждено узнать, что с ним случилось. Все его семьи, все способы, которыми он их потерял. Это было слишком тяжело, но он терпел из последних сил. Через несколько минут худший момент проходил, и он мог продолжить свой труд.

Транзит в систему Фрихолда прошел без осложнений. Алекс доверил Каспару взять на себя всю тяжелую работу. Парень всё равно скоро сменит его на посту, так пусть лишний раз попрактикуется. Лихо вломившись в медленную зону, они вильнули к вратам Фрихолда, и выскочили в нормальный космос. В теории, можно было войти в кольцо под таким углом, чтобы пересечь промежуточное пространство по прямой. На практике, траектория обычно получалась немного изогнутой, и Каспар справился отлично. Почти так же, как мог бы сам Алекс. На подходе они швырнули быструю торпеду в единственную вещь, выглядевшую как лаконианский сеносрный массив, распылив её прежде, чем выполнили последнюю коррекцию курса. И им удалось остаться настолько анонимными, насколько они могли позволить себе без игры в напёрстки.

Сам по себе, мир Фрихолда был откровенно мал. Лишь одна обитаемая планета, чуть поменьше Марса. Дальше ещё одна, побольше, с неприветливой атмосферой, и связка из трёх газовых гигантов, защищающих внутреннюю систему. Там и находился порт приписки «Шторма», в тени великана, которого все звали «Большим братом», когда хотели проявить уважение, и «Большим гадом» в других случаях. Лишь немногим крупнее Юпитера в Солнечной системе, с сине-зеленой вихрящейся атмосферой, и постоянными электрическими штормами, порождавшими дуги молний длиннее земного диаметра. Алекс наблюдал, как в телескопе «Шторма» вырастает и сама планета, и чёрная точка на её фоне – скалистая луна с их убежищем. Давно иссякшая вулканическая активность оставила за собой лавовые протоки, достаточно широкие, чтобы разместить под лунной поверхностью не только сам «Шторм», но даже небольшой флот из подобных кораблей. Туда они и направлялись – на постоянную базу инженеров-астеров, и оперативников подполья, которую Бобби звала «пит-стопом».

В дверь каюты постучали – вежливо, даже неуверенно. Каспар остался стоять в коридоре, придерживаясь за поручень.

– Привет, – сказал парень. – Ты как, идёшь?

– Куда это?

– На мостик. Ты должен нас посадить, да? Традиция. Пилот уходит в отставку – сам себя сажает в последний порт.

– Что ещё за традиция такая? – засмеялся Алекс. – Первый раз слышу.

– Только что придумал. Не могу побороть искушение завести собственную традицию.

– Сам справишься, – сказал Алекс. – Тебе всё равно надо практиковаться.

– Нет, – упёрся Каспар. – Или ты нас посадишь, или мы просто впилимся нахер в эту луну, и привет.

– Врёшь ты дерьмово, – сказал Алекс, тем не менее отстёгиваясь от амортизатора. – Тебе бы поработать над этим.

– Как и над всем остальным, – согласился Каспар. – Но ты и правда идешь?

– Иду, иду.

– Красавчик.