Гнев Тиамат

Недоеденный сэндвич Кортазара в коричневой бумаге так и лежал на столе. Элви выбросила его в переработчик, и открыла привычную рабочую среду. Отчеты и потоки данных, над которыми она билась неделями. Разделив экран надвое, и, пользуясь новыми разрешениями, она вызвала записи Кортазара. Сравнила функциональные индексы.

Данные Кортазара были на сто восемнадцать записей длиннее. На Элви накатило что-то вроде гнева, и страха, и того горького удовольствия, что приходит всегда, когда оправдывается самая дерьмовая догадка.

– Вот же скотина, – сказала она.

Переведено: Kee

Глава 44: Наоми

Долгое, мучительное ускорение. Даже с учётом того, что амортизатор распределял давление по всем, каким можно, квадратным сантиметрам ее тела, эти часы доставляли Наоми настоящие страдания. Единственным утешением служили перерывы на еду и гальюн, но Наоми старалась их не затягивать.

В пределах лаконианской гелиосферы, чуть меньшей, чем у Солнечной системы, вращались девять планет, из которых только одна была пригодна для жизни. Вокруг единственного газового гиганта крутилось от восьмидесяти до ста лун, смотря как считать. Две большие планеты на дальней окраине и захваченная извне каменистая планетка чуть больше земной Луны, с сильно склоненной к плоскости эклиптики ретроградной орбитой. Пять ближних к солнцу планет, вторая из которых была их целью и сердцем империи. Транзитная станция у газового гиганта и инопланетные строительные платформы на орбите вокруг обитаемого мира. Все это стало для Наоми полем битвы, и она собиралась рассредоточить по нему силы. На стороне противника – «Голос Вихря» в самой Лаконии, «Пылевая Мгла» и ее брат-близнец, плюс четыре эсминца шторм-класса.

Амортизатор Наоми стоял обособленно, почти изолированно, как в ее старом контейнере. И время, пусть полное боли, принадлежало лишь ей. Она штудировала карты, пока не научилась видеть их даже закрытыми глазами.

Бобби ждала в глубине ее памяти. Десятилетия воспоминаний и традиций, десятилетия, в которые они делили друг с другом и воздух, и воду, и действовали как единый организм, сделали Бобби частью Наоми. И Бобби в ее голове было что сказать.

«Эта кампания – что-то вроде аргумента в споре. Тебе надо склонить противника к твоему мнению. Убедить. Прямо здесь и сейчас надо объяснить, что оставаться на месте опаснее, чем идти за вами. И чтобы это сработало, каждый урок должен поддерживать эту единственную мысль».

«Мамматус», эсминец шторм-класса, выполнил задачу в системе Аркадия и возвращался в Лаконию для пополнения запасов. Переход из Аркадии в пространство колец прошел штатно, если не считать уже знакомой досады из-за уничтожения последней партии ретрансляторов.

Транзит «Мамматуса» в Лаконию пошел совсем не так. Как только эсминец вышел в нормальное пространство, на его сенсорные массивы обрушились мощные помехи из множества источников. Полдюжины кораблей, расположившись сразу за кольцом врат, затопили «Мамматус» потоком радиоволн и света. На перезагрузку ушло меньше трех секунд, но этого хватило, чтобы пять уже запущенных, давно ждущих цели торпед врезались в корабль. Месяцы изучения угнанного «Шторма» не прошли даром, и торпеды нанесли катастрофический урон. «Мамматус» потерял маневровые двигатели по всему левому борту и шесть точек ОТО. Хуже того, он начал терять атмосферу.

Он нанес контрудар, запоздалый и слабый. Вражеские ОТО сбили новые торпеды на запуске, и, учтя свою ограниченную мобильность и повреждённый борт, эсминец предпочел бежать. Он начал ускоряться к Лаконии с целью укрыться, и именно такой стратегии от него и ждали, ее было легко предугадать. Израненный, он не сумел распознать поле покрытых стелс-композитом обломков на своем пути до тех пор, пока туча урановых микрометеоритов не начала сыпаться на его и без того избитый корпус, сдирая целые куски обшивки. Энергосистема попыталась уравновесить корабль, маневровый двигатель засбоил и отправил эсминец крутиться вокруг своей оси. Несмотря на все это, потребовалось ещё пять торпед и непрерывный огонь из ОТО, чтобы добить корабль. «Мамматус» долго, мучительно сопротивлялся, но все же погиб. Все в системе видели его последний час, и из-за световой задержки увидели слишком поздно, чтобы хоть что-то предпринять.

Урок первый: не полагайся на подкрепление.

* * *