Гнездо

Все время (все десять дней), пока Артур оформлял кредит, Джек ждал, чтобы его кто-нибудь остановил. Но нет. Попасть в ловушку ипотечного кредита оказалось пугающе легко. Стоило ему высказать сомнение, все – от Артура до банковского менеджера, открывшего ему кредитную линию на 250 тысяч – говорили, как разумно он поступает, какое мудрое решение объединить долги и воспользоваться выплатами с низкими процентами. Джек говорил себе, что потратит совсем немного, только на необходимое. Но каждый год ему нужно было все больше, а иногда он использовал эти средства, чтобы усовершенствовать магазин и попытаться привлечь больше клиентов. Улучшал освещение. Красил. Вводил новую компьютерную систему чеков и инвентаризации. Он говорил себе, что это вложение капитала. Кто захочет что-то купить в дорогом магазине, где не стоят свежие цветы? Нет эспрессо-машины? В конце концов он перестал бояться пользоваться картой, потому что он же сможет все выплатить после «Гнезда». Да, тогда придется во всем признаться, но Уокер всегда говорил Джеку, что деньги из «Гнезда» его, это подарок его отца и он волен делать с ними что пожелает. Так что он признается, выплатит ссуду, и еще останется куча денег, и загородный дом будет в безопасности. А если нет? Уокер его никогда не простит.

«Продление? – нахмурившись, сказал Артур несколько дней назад. Он тихонько присвистнул и слегка покачал головой. У Джека онемели пальцы; сердце так заколотилось, что он был уверен: стоит опустить глаза, его будет видно сквозь рубашку. – Это, друг мой, невозможно». Он сделал ударение на каждом слоге слова «невозможно», чтобы подчеркнуть отказ. «Мы открыли кредит в 2007-м, – сказал Артур, щурясь в лежавшие перед ним бумаги. – Все было иначе. До рецессии. Я бы сейчас не смог организовать тебе такой кредит, не говоря уже о продлении. Я вижу, тут запаздывание платежей… – Он пожал плечами. – Это что, такая проблема? У тебя какие-то серьезные трудности?»

«Никаких трудностей. Просто изучаю возможности».

Джек не собирался откровенничать с Артуром: тот был слишком болтлив. Он уже несколько ночей не спал, ворочался и про себя репетировал, как попросит Лео о немедленной помощи. Он взобрался на крыльцо Стефани и несколько раз позвонил. Сперва робко, потом дольше и настойчивее. Постучал. Ничего. Он вытащил из кармана телефон и набрал номер Лео. Ответа не было. Он хотел позвонить на домашний, но понял, что у него нет номера Стефани. Спустился с крыльца, вернулся на тротуар, пытаясь еще раз заглянуть в окно верхнего этажа, где, он был уверен, горел свет. Он представил, как Лео изнутри наблюдает за ним, затаившись в безопасности за неподвижной занавеской. Джек увидел в окне первого этажа кого-то высокого, явно мужчину. Лео! Зашел через калитку с тротуара. Подошел к окну первого этажа и постучал, твердо и настойчиво. Заглянул внутрь, прикрывая глаза ладонями, прижался носом к стеклу, которое слегка затуманилось от его дыхания.

Лицо, появившееся по другую сторону окна, было искажено от негодования и возвышалось над синей полицейской форменной рубашкой. Джек снаружи поднял руки, будто сдаваясь, и отступил назад.

– Простите! Простите, пожалуйста. Я ищу брата.

Лицо исчезло, через несколько секунд распахнулась входная дверь на крыльцо, и к Джеку двинулся со сжатыми кулаками разъяренный мужчина. Следом бросилась средних размеров собака, остановившаяся возле лодыжки Джека и зарычавшая тихо и угрожающе.

– Прошу вас, – Джек отступил назад и едва не споткнулся о кирпичную ограду, окружавшую небольшой палисадник, заросший английским плющом и чахлым кизилом, – не стреляйте.

Он был одновременно испуган и зол. Ему была отвратительна сама мысль, что он стоит с поднятыми руками перед этим коренастым краснолицым полицейским.

– Я просто ошибся, офицер. Я забыл, что Стефани сдает первый этаж.

– Я не полицейский. Я охранник, а вам лучше бы заглядывать в мои окна по уважительной причине и побыстрее мне ее назвать.

– Я ищу Лео Плама, – поспешно объяснил Джек. – Я его брат. Брат Лео! Он живет наверху.

– Я знаю, кто такой Лео.

– Еще раз, – сказал Джек, с облегчением заметив, что у полицейского – охранника или кто он там – не было при себе оружия, – примите мои искренние извинения.

Джек взглянул на собаку, которая с лаем подбиралась к его лодыжке.

– Иди сюда, Синатра. – Мужчина щелкнул пальцами, и собака подошла к нему, поскулила, села на задние лапы и снова принялась облаивать Джека.

Томми О’Тул несколько минут рассматривал Джека. Он явно был в родстве с Лео – те же черты белого новоанглийского протестанта, тонкие губы, нос немножко клювом, темные волосы. У Лео из всего этого получалось что-то более впечатляющее. Томми понравилось, как испугался незваный гость. Его чисто выбритое лицо позеленело, на верхней губе и обширном лбу выступили капельки пота. В таком твидовом пальто, как у него, мог бы ходить Шерлок Холмс. Господи. Да кем он себя вообразил?

– В этом районе в некоторые окна заглянешь, так сначала станут стрелять, а потом уж спрашивать, – сказал Томми, зная, что Джек не заметит преувеличения.