Гнездо

– Ну, про финансовую помощь для колледжа, – ответила Джейн. – Формы, требования, все такое.

Ох. У Мелоди все оборвалось внутри, когда она поняла, что, тщательно перенося расписание собраний из школьного календаря в свой в конце прошлого лета, все семинары по финансовой помощи просто отбросила. Как же все так быстро переменилось? И почему она раньше не вспомнила об этой высокомерной редактуре…

– Жаль, что я все пропустила, – сказала Мелоди. – Я собиралась. Информация есть онлайн?

– Я думала, у вас все схвачено, – удивилась Джейн. – Думала, вы с Уолтом откладывали на колледж с первого свидания – или что-то настолько же понтовое.

Мелоди слегка поморщилась, вспомнив, как хвасталась на одной из мамских вечеринок прошлой весной. Про «Гнездо» она не упоминала, просто заметила, что у них с Уолтом есть «фонд для колледжа» и что им, наверное, не понадобится финансовая помощь. Она пожалела об этих словах, едва они сорвались у нее с языка, и теперь готова была по шее себе надавать, особенно вспоминая, как бесцеремонно и небрежно тогда выразилась: «Мы поставили сбережения во главу угла».

– Вы же знаете, как сейчас с инвестициями, – выдавила Мелоди, совсем не умевшая публично говорить о деньгах; сейчас она, наверное, была цвета свеклы. – Просто нам все-таки может понадобиться помощь.

– Давай я сэкономлю твое время, – сказала Пуделица. – У вас и так слишком много денег, а колледжам не то чтобы нужны детишки из Уэстчестера[46], так что, если вы не собираетесь объявить себя банкротами или остаться без работы, вы в пролете. Все эти собрания – пустая трата времени.

– Там только взглянут на этот шарф и выгонят тебя без разговоров, – добавила Джейн, показав на шею Мелоди и красивый лавандовый шарф, который ей подарила Франси.

– Это подарок.

– Прелесть, – сказала Джейн. – Тебе идет.

Когда-то Мелоди больше всего на свете хотела дружить с этими женщинами, ничего так не хотела, как натыкаться на них в городе и слушать, как они восхищаются чем-то, что на ней надето. Сейчас ей хотелось сбежать и спрятаться. От их разговоров ей хотелось кричать. Они жаловались на нехватку денег и вместе с тем на одном дыхании перечисляли дорогие покупки в дом («И во сколько минетов обошлась морозилка?» – хотелось спросить Мелоди) и недавние отпуска в Европе («Сколько за поездку в Париж? Десять? Один?»). А потом они всегда смотрели друг на друга, пожимали плечами и говорили: «Проблемы богатых» – и ржали, словно какой-нибудь современный, одетый в джинсы-скинни двор Марии-Антуанетты.

«Сок из кейла[47], который вы пьете, стоит шесть долларов! – хотелось сказать Мелоди. – У вас кухня размером с весь мой первый этаж!» Она из-за них так злилась и нервничала, что постепенно научилась их избегать. Мелоди пощупала уголок своего миленького шарфа и посмотрела на часы.

– Надо мне бежать, – сказала она, махнув в сторону комиссионного магазина. – Еще сюда зайти, прежде чем ехать домой.

– Хорошо, – одобрительно кивнула Джейн. – Немножко розничной терапии.

– Мы только что так мило поболтали с Уолтом, – сказала Пуделица.

– С Уолтером? – Уолт должен был закупать продукты, но не в деревне, где продуктовых магазинов было мало и все очень дорогие. – Где?

– Он с Вивьен, – пояснила Джейн, указывая через дорогу.

Мелоди была благодарна судьбе, что столько тренировалась не показывать реакцию на насмешки этих женщин и сейчас смогла сохранить спокойное лицо.

– Да, конечно, – сказала она. – Увидимся.

Когда она поспешила прочь, ее сердце так колотилось, что она боялась, как бы оно не оказалось на той стороне улицы до нее. Прежде чем ворваться в дверь Вивьен, она думала о том, каково это, застать мужа с любовницей; in flagrante delicto, всплыла откуда-то фраза, на месте преступления. Предательство. Вот что должна была чувствовать Виктория после аварии Лео, поняла Мелоди, ощущая искорку сочувствия к женщине, которая никогда не обращалась с ней по-человечески. Шагнув на обочину, осторожно, чтобы не поскользнуться на покрытом тонким слоем льда тротуаре, она поняла, что лучше было бы застать Уолтера в любовном объятии с Вивьен, лучше бы он нагнул ее в офисе к столу, заваленному местными картами, журналами и купонами ресторанов, и брал сзади, чем это – они спокойно сидели у всех на виду за столом в риелторской конторе «Рубин и Дочери». Вивьен Рубин была риелтором, продавшим им дом.

Глава двадцатая