Гнездо

Он устал от светских сплетен. Господи, как он от них устал. К тому времени, как он продал «Спикизи Медиа», журнал окончательно превратился в то, что Лео ненавидел сильнее всего на свете. Он был теперь жалкой пародией на самого себя, и того, чем можно было восхищаться, честности и прозрачности в нем стало не больше, чем в изданиях и персонажах, которых они безжалостно высмеивали – от двадцати двух до тридцати четырех раз в день, если быть точным. Эти цифры представили бухгалтеры, столько текстов в день надо было публиковать на четырнадцати сайтах, чтобы обеспечить достаточно просмотров и осчастливить рекламодателей. Абсурдное количество; оно означало, что во главу угла надо ставить будничное, светить прожектором насмешки на невезучих и часто того не заслуживавших; публиковать сюжеты, которые все немедленно забывали, кроме бедных идиотов, скормленных вечно голодной машине «Спикизи Медиа». «Тараканы Интернета» – так их назвал один федеральный журнал, проиллюстрировав статью карикатурой: Лео в образе Короля Тараканов. Он устал быть Королем Тараканов.

Сумма, которую предложила медиакорпорация, казалась Лео огромной, к тому же он с ума сходил по своей новой рекламщице – Виктории Гросс, которая пришла с более денежного места, а потому привыкла к деньгам и, впервые побывав в квартирке Лео, оглядывалась с таким видом, будто зашла в приют для бездомных. («Когда ты сказал, что живешь возле Грамерси, – смущенно сказала она, – я думала, у тебя будет ключ от парка[49] или что-то в таком духе».)

Направляясь на встречу с Нэйтаном, Лео вспомнил, каково это – быть заряженным адреналином, исполненным волнения и предвкушения. Он едва не прошел мимо Нэйтана, который сидел, склонив голову, возле барной стойки перед открытым ноутбуком. Лео был рад, что у него есть минутка рассмотреть старого друга, давнего товарища по бизнесу и развлечениям – и победному сезону «Джетс»[50]. Тепло, затопившее его при виде знакомого профиля Нэйтана, было абсолютно искренним. Нэйтан, способный, казалось, бесконечно рассматривать графики и диаграммы и увидеть в них историю. Нэйтан, так и ходивший в коротковатых брюках и тесноватом пиджаке и пивший все тот же «Ширли Темпл».

А когда Нэйтан оторвался от работы, он тоже явно был рад видеть Лео. Он встал, они обнялись. Не похлопывая друг друга по спине, как привык Лео, приятельским объятием, которое больше походило на сильное рукопожатие с наклоном головы, чем на телесный контакт, но по-настоящему. Нэйтан прижал Лео к себе и крепко обнял, и Лео распереживался из-за того, что к глазам подступили слезы. Если бы кто-нибудь наблюдал их воссоединение со стороны, то мог бы принять его за встречу по более печальному поводу. Потом они выпрямились, от души хлопнули друг друга по спине и несколько секунд поразглядывали.

Нэйтан улыбнулся и кивнул:

– Да-да. Я по-прежнему лучше выгляжу. В мильон раз.

Это была старая шутка. Сказать, что Нэйтан не был красив в общепринятом смысле, было бы слишком великодушно. Для высокого мужчины плечи у него были необыкновенно узкие, а вес собирался в средней части тела. Тело это было грушевидное, какое чаще встречается у женщин. Огромная щель между передними зубами каким-то образом придавала ему очарования. Волос он полностью лишился, но лысая голова хорошо сочеталась с крупными чертами, мясистым носом и сурово выгнутыми бровями, почти что жившими своей жизнью.

– Ничего поосновательней не хочешь? – спросил Лео, кивнув на стакан Нэйтана и заказав себе виски.

– Боюсь, что нет. У меня ровно двадцать минут, а потом надо ехать на благотворительное мероприятие, и мне представлять гостя, так что…

Лео не окрылило то, что ему отведен такой маленький ломтик от дня Нэйтана. Придется говорить быстро. Он проделал все необходимые процедуры: спросил о семье Нэйтана, посмотрел пару фотографий, выслушал рассказ о «кошмарном» ремонте в его городском доме.

– Слышал про вас с Викторией, – сказал Нэйтан. – Сочувствую.

– Не стоит. Так лучше для нас обоих. – Лео надеялся, что выдал верную пропорцию обретенного спокойствия и сожаления. Он был рад, что Нэйтан упомянул о разводе, потому что хотел этим воспользоваться. – Ты был прав, когда сказал мне, что мы пробуждаем друг в друге все самое худшее.

Нэйтан вынул из своего имбирного эля яркую вишенку, съел ее и пожевал черешок.

– Меня не радует, что я не ошибся.

– Знаю. Просто говорю начистоту со старым другом. Надо было тебя послушать – и не только насчет Виктории, насчет многого.

– Дело прошлое, – сказал Нэйтан. – Ты хорошо выглядишь. И если только народ не повторяет в отчаянии старые сплетни, по-моему, я что-то слышал про тебя и Стефани. Это правда?

– Правда. Да. Пока да. Мы никуда не торопимся, но пока все хорошо.

– Рад за тебя, дружище. Не облажайся на этот раз.

– Не планирую, – сказал Лео, немного ощетинившись от этого лицемерного замечания. Нэйтан в свое время загубил отношения со многими женщинами. – Я готов вернуться в игру, так сказать. Это одна из причин, по которым я хотел с тобой увидеться.