Гнездо

– Я так и думал. Слышал, ты то и дело поминаешь меня в городе. Рассказываешь, что мы вместе работаем.

– Неправда, – возразил Лео, поразившись тому, что о его действиях уже доложили Нэйтану.

– Я это слышал от разных людей.

– Стефани рассказала мне о твоей идее, и я заинтересовался. Правда заинтересовался. Сделал несколько звонков, кое-что разведал, поспрашивал, но я ни разу себя ни за кого не выдавал. Я никому не говорил, что работаю с тобой или что у нас какое-то официальное сотрудничество. К выводам, которые люди делают, когда слышат мое имя и твое в одном предложении, я отношения не имею.

Нэйтан пару минут оценивающе смотрел на Лео.

– Ладно. Понимаю, откуда все это могло пойти. Надеюсь, это правда.

– Правда.

– Потому что я не могу взять тебя на работу.

– Мы можем сделать шаг назад? – Лео поверить не мог, что разговор так быстро вышел из-под его контроля. – Начать заново? Я знаю, что ты занят, и я подготовился.

– Я понять не могу, почему ты хочешь участвовать в этом довольно-таки скромном проекте.

– Он не выглядит скромным. Он выглядит амбициозным и стоящим.

– Поверь мне, он скромен.

– А еще он выглядит как то, что когда-то было моей идеей. – Лео замолчал; он не собирался об этом заговаривать, уж точно не так быстро. Нельзя было позволять Нэйтану выбить себя из колеи.

Нэйтан поднял взгляд к потолку, словно взыскуя терпения свыше.

– Вряд ли ты придумал концепцию литературного онлайн-журнала. Не изображай передо мной Эла Гора[51], Лео.

– Понимаю. Прости. Я не то хотел сказать. у меня – у нас – есть опыт. Мы были хорошей командой. Ты что, даже не хочешь выслушать мои соображения? Ты же знаешь, на что я способен.

Нэйтан рассмеялся своим гулким смехом. Лео занервничал; так небрежно у него это получилось, так естественно.

– К несчастью, знаю, и еще как.

– Давай я просто в общих чертах расскажу, как, на мой взгляд, ты можешь расширить «Пейпер Файберз» в действительно интересных и многообещающих направлениях.

Лео открыл папку и вынул стопку распечаток.

– Господи, – сказал Нэйтан. – Ты что, презентацию в PowerPoint сделал?

Лео не обратил на это внимания, разложил листы и вытащил тот, на котором был макет логотипа.

– Сразу перейдем к приложению. На основе событий, а еще будет продвигать контент. – Лео положил лист перед Нэйтаном, и тот уставился на него в замешательстве.

– Приложение?

– Тебе нужно приложение.

– Я это знаю, Лео. Каждый шестнадцатилетний подросток в Нью-Йорке пытается создать приложение.

Лео не сдавался:

– Это только один крошечный элемент. У меня тут целая…

Нэйтан его перебил:

– Лео, я ценю то, что ты все это придумал. И я правда рад был узнать, что ты вернулся к Стефани. Честно. Когда я об этом услышал, я подумал: ладно, мало ли какое дерьмо случалось в последние годы, он опять думает головой. Надеюсь, так оно и есть. Надеюсь, ты найдешь проект, который сделает тебя счастливым. Но даже если бы я хотел с тобой работать – а я не хочу, – мне нужен кто-то молодой, кто будет работать почти задаром. Кто-то, кто уже разбирается в этом, а не, – Нэйтан презрительно показал на лежавшие перед ним листы, – считает революцией приложение на основе событий.

– Но как насчет опыта? Как насчет узнаваемого имени?

– Узнаваемого имени? – Нэйтан был искренне удивлен. – Это, друг мой, часть проблемы. Что ты сделал с тех пор, как мы продали «Спикизи»? Серьезно, Лео. Что ты сделал?

Что он сделал? Сначала они с Викторией полгода прожили в Париже, потом во Флоренции, и он ни на йоту лучше не заговорил ни по-французски, ни по-итальянски. Те дни и недели сливались в сплошное марево гостивших друзей, обедов, поездок «на природу», за которые почему-то в итоге платил он. Потом Виктория объявила, что в Нью-Йорке «тоска», и они переехали на запад и несколько лет снимали квартиру в Санта-Монике. Предполагалось, что он будет работать над сценарием, но на самом деле он каждый день ходил на пляж и пытался освоить серфинг, а потом накуривался, пока Виктория подолгу медитировала и занималась какой-то вонючей ароматерапией. Они без конца говорили о том, чтобы открыть маленькую художественную галерею, но так и не сподобились. Когда дерматолог Виктории обнаружил на ее в остальном безупречном декольте опасную родинку, они вернулись в Нью-Йорк, и она убедила его спонсировать небольшую театральную труппу в центре, чтобы они могли «помогать растущим талантам». В основном это означало, что Виктория «продюсировала» плохие пьесы, написанные теми, с кем она выросла в Вест-Виллидж, и играла в них главные роли. Лео подолгу гулял и выучил все об однобочковом виски. Он читал, тихо ненавидя все, что казалось ему хорошим. Он месяцами проектировал кастомизированный велосипед, на котором так ни разу и не ездил.

– Я бы хотел многое сделать по-другому, – сказал Лео. – Но не могу вернуться во времени.

– Согласен, – кивнул Нэйтан. – Ты и я? – Он помахал пальцем, указывая на себя и Лео. – Это попытка вернуться во времени. Мы хорошо пожили. – Он хлопнул Лео по руке, сильно; Лео поморщился. – Пожили что надо.