Год быка--MMIX

9, 10, 11... 118, 117, 119, 120...

Девятая глава оказалась столь насыщена сим­воликой и скрытыми притчами для истолко­вания, что нево­льно пришлось себя ограничить. Хотя бы для того, чтобы чита­тель на примере не самой сло­жной сим­волики мог сам получить удоволь­ствие от про­никно­вения в тайны Романа. Зная напра­вле­ние поиска, задан­ное главными идеями книги и посвяще­нием конкретной главы, не так уж сложно применить сим­волику чисел или образов. Вряд ли представляет большую труд­ность истолко­вание си­м­волики четырёхсот рублей, спрятан­ных Босым в вентиляции. Число 400 – сим­вол мирского духа, духа мате­риализма. Сама по себе взятка – это также сим­вол привержен­ности сугубо мате­риалисти­чес­ким цен­ностям, сим­вол дружбы должника с неверным упра­вителем. Нетрудно было завершить и тол­ко­вание остав­шихся стихов в конце притчи о неверном упра­вителе. Если неверный упра­витель удос­тоен похвалы за верное служение в своём роде, следо­ва­те­льно, обличи­тельные строки насчёт слуги двух господ, предав­шего Бога для мам­моны, относятся к должникам.

Евангелист Лука для яс­ности сразу после слов Иисуса добавляет замечание о сребролюбивых фарисеях. А наш Автор с той же целью выводит в 9 главе фигуру обличителя по имени Тимофей. На­верное, для того, чтобы мы обратили внимание на первое послание Тимофею из Ново­го Завета, где содержатся подробные настав­ления апостола Павла, каким должен быть служи­тель церкви: «не пья­ница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управля­ющий домом своим…»/1 Тим 3, 2-5/.

Похвала хозяина неверному упра­вителю не отменяет его неиз­бежной отставки и обнищания. Однако должникам обещано и вовсе осуж­дение, и главное – отказ хозяина доверить в будущем истин­ные, большие цен­ности, которыми будет обладать истин­ный наследник. Поэтому обещание невер­но­му упра­вителю вечных обителей у отстав­лен­ных должников звучит, скорее, горькой иронией. Воланд вместе с Автором си­льно недо­во­льны Никанором Ивановичем: «Он выжига и плут. Нельзя ли сде­лать так, чтобы он больше не приходил?» Однако при этом Босому даётся последний шанс в главе 15 «Сон Никанора Ивановича», где нашего должника уговаривают вернуть обще­ству скрытые цен­ности. Но, увы, сам должник уверен, что никаких таких тайных цен­ностей он не хранит.

А между тем, в той же 9 главе есть ещё одно указание Автора на эти самые спрятан­ные в плохо управляемом доме Босого цен­ности. Чита­тель уже, наверняка, обратил внимание на богатое описание Автором кулинарной сим­волики. Чего стоит озорная ал­легория церковного учения в виде борща, в котором чего то­лько не намешано. Хотя ясно ведь было сказано не увлекаться «баснями и родосло­ви­ями бесконечными» /1Тим 1, 4/. Вместо мяса в этом борще плавает кость с тучным и сладким содер­жа­нием, то есть основан­ные на предании догмы о спасении, даруемом ради хранения самих догм. Как будто обли­чение Учителем сребролюбивых фарисеев имело лишь сиюминутное зна­чение.

Не менее остроумным является ещё один кулинарный изыск Автора, требу­ющий истолко­ва­ния, как и всё в 9 главе: «В числе про­чего было потряса­ющее по своей художе­ствен­ной силе опи­сание похищения пельменей, уложен­ных непосред­ствен­но в карман пиджака, в квартире № 31». Придуман­ная самим Булгаковым сим­волика пельменей вполне соответ­ствует правилам состав­ления притч и поддаётся ясному истолко­ванию. Речь идёт о мясе, которое спрятано под варёным тестом, то есть под обычным хлебом. При этом сим­волика хлеба - это духовная пища для всех, а мясо – пища то­лько для зрелого раз­ума. Соответ­ствен­но, если под хлебом скрыто мясо – значит, мы имеем дело с притчей, ко­торая имеет два слоя – явный, обыден­ный смысл для всех и тайный, духовный смысл для избран­ных. Следо­ва­те­льно, булгаков­ский пельмень – это ново­изобре­тён­ный им сим­вол притчи. Пельмени, ко­то­рые унесли в кармане, – это неусвоен­ные притчи. Кто-то вынес из квартиры №31 и присвоил эти притчи, так и не поняв тайного смысла. И мы даже догадываемся, кто это был.