Год быка--MMIX

Эти общие рас­суж­дения имеют прямое отно­шение к конкретной фигуре барона Майгеля, казнь которого про­извела такое впечатление на испуган­ную и устав­шую Маргариту. Но, во-первых, успо­коим излишне чув­ст­вительных бары­шень, казнь эта про­изошла исключи­те­льно в виртуа­льном про­стран­стве пятого измерения, стала фактом обще­ствен­ного сознания, как самоубий­ство Иуды. А было или не было на самом деле с Иудой, будет или не будет с Майгелем – мы вместе с Автором сказать затрудняемся. Понятно, что образ самовлюб­лён­ного лгуна, склочника, подлизы и донос­чика Майгеля явля­ет­ся собра­нием негатив­ных черт, тёмных сторон лич­ности, которые нужно убить в себе Маргарите и олице­творяемой ею твор­ческой обще­ствен­ности, чтобы стать по-настоящему свободной. В этом и заключа­ется смысл теневой стороны Мистерии XXI века, раз­ыгрываемой в вир­туа­льном про­стран­стве мас­с-медиа. Точно так же теневая сторона евангель­ской Мистерии заклю­ча­лась в изоб­личении преда­тель­ства Иуды, чтобы покончить с этим образом.

Но барон Майгель – это ведь не то­лько персонаж пьесы, это тоже кол­лектив­ный образ какого-то сообще­ства, не то обще­ствен­ной про­слойки, не то про­фес­сии, не то секты. Судя по месту трудоу­ст­рой­ства в Зрелищ­ной комис­сии, Майгель олицетворяет часть демо­крати­ческого истеблишмента совре­мен­ной Рос­сии. В его офици­а­льные функции входит ознакомление иностранцев с достопримеча­те­ль­ностями, а в неформа­льные обязан­ности – также и доноси­тель­ство, не то­лько на иностранцев. В общем, не буду долго интриго­вать читателей, скажу то­лько, что эта либера­льная секта нам хорошо знакома. Казалось, что её вос­требован­ность должна остаться в советском про­шлом, но не тут-то было. Создание образа врага, дегума­низация образа целых народов, искажение дей­ст­вите­льности, психо­ло­ги­ческое давление в интересах си­льных мира сего – всё это пригодится в новом, чудном оруэл­лов­ском мире информацион­ных войн. Когда-то давно советские дис­сиденты при поддержке западных мас­с-медиа столь актив­но боролись с недо­статками советского строя, что даже заработали некую ха­ризму. Хотя и раньше эта публика в целом про­изводила отталкива­ющее впечат­ление. Но советская власть и её чекистская альтер эго зачем-то заталкивали в эту нишу приличных людей вроде философа Зиновьева и поэта Бродского, писателей, режиссеров, ученых.

Теперь мы понимаем, что это была «борьба нанайских маль­чиков», поддерживаемая лиде­рами двух частей единой индустри­а­льной системы – советской и западной. А завтра отличить друг от друга оруэл­лов­ские Австразию, Океанию, Евразию можно будет раз­ве что по титрам в телевизион­ной кар­тинке. Да и то нам рас­сказывали, что в США на кадрах ракетного обстрела Цхинвала грузинами неиз­мен­но стоял титр «Рус­ские обстреливают Гори». В отличие от наивного советского времени, в ни­ше международных «правозащитников» остались циничные про­хвосты, готовые на подлости ради денег и ощущения безнаказан­ности, которое даёт статус двойного агента. В силу этого сим­воли­ческое уби­й­ство барона Майгеля, то есть разо­бла­чение и демо­нтаж «ора­нжевых сетей» с помощью «силовиков» (Абадон­на и Азазелло), будет верным признаком завер­шения миро­вого кри­зиса и завершения глоба­льных информацион­ных войн, необ­хо­димых эли­там на период «пере­загрузки системы».

Осталось понять, какую роль в этом самом представ­лении играет голова Михаила Александ­ро­вича Берлиоза? Вам не показалось, что Автор описывает пострадав­шего с живым сочув­ствием? Ведь М.А.Б. – тоже отчасти автобиографи­ческий персонаж, которого Автор не отделяет от себя. Усекно­ве­ние головы с последующей доставкой на блюде на пир – это сим­волика Иоан­на Предтечи. Берлиоз как дух светской гума­ни­тарной интел­лигенции был предтечей Воланда в лич­ности Булгакова. В 23 главе эта сим­волика Предтечи усилена до предела, поэтому здесь и нужно искать ответ на загадку.

Возможно, М.А.Булгаков хочет сказать, что считает себя Предтечей следую­щего вопло­ще­ния духа Воланда. В этом случае раз­говор Воланда с головой Берлиоза – это завер­ше­ние диалога с Бул­гаковым, что вполне случа­ется с писателями, даже если они живут в раз­ных эпохах. А прев­ра­ще­ние головы в чашу, полную вина, может про­изойти лишь тогда, когда тайны булгаков­ских про­изве­де­ний станут достоя­нием обще­ства, но не то­лько. Тайный код, доверен­ный нам Автором, поз­воляет про­никнуть в смысл гораздо более важных книг – в том числе Ново­го Завета. Вино в биб­ле­й­ской сим­волике означает «откровение». Поэтому речь может идти о самой яркой и таин­ствен­ной книге Ново­го Завета – Откровении Иоан­на Богослова. Хотя, связь булгаков­ского Романа с Апо­ка­лип­сисом и дру­гими эсхатологи­ческими иносказаниями Ново­го Завета – тема насто­лько серьёзная, наско­лько и непростая. И уж во всяком случае, заслуживает отде­льного рас­смотрения.

Состав мыслепреступ­ления