Год Крысы

Бросив бычки о бордюр, мы вошли как победители, держа за пазухой сметы и окончательный список артистов. Стыдно признаться, насколько мы завысили гонорары. Не в два, не в три раза. Нет-нет. Часть нам, часть государству и часть артисту. Чтобы каждый член общества остался доволен обманом капиталиста. Встретила нас летучая мышь, та самая, только в этот раз она закрыла свои объятия, будто никого она в гости не готова принять.

– Ребрендинг? – спросил я у Сергея.

– Не знаю.

– Может ей холодно?

– Согреется, – у ресепшена мы поймали уже знакомую нам сотрудницу. – Добрый день, а мы пришли на встречу с Павлом, по поводу фестиваля в декабре.

– Хм, я не помню, чтобы сегодня были свободны переговорные.

– Ну, вон там, у бара поговорим, наверное. Нам бы только… – Сергей увидел знакомое лицо, рвущиеся быстрым шагом сквозь офисных сотрудников. – Паша! Слушай, а нам тут говорят с Федей, что встреча отменяется. Это что значит?

– Се-се-сережа, полный пиздец, мягко говоря, – Паша нервничал больше обычного; его живот набухал от вздохов, как нездоровая опухоль. – Развернули нас.

– В смысле развернули? – недоумевали мы.

– Пойдемте, я вам в-в-все расскажу.

– Подождите, – девушка на ресепшене поднялась над стойкой, держа телефонную трубку у головы. – А вы Канаев и Распутов, верно?

– Все верно, – робко ответил я.

– Вас ждут в третьей переговорной.

– Кто?

– Новый продюсер фестиваля.

Мы перегляделись с Пашей. Он был вообще никаким. Если раньше в нем чувствовалась энергия, заряд и мнение, то сейчас он буквально растекался перед нами и просил о помощи. Словно ребенок, которого обвили вокруг пальца, и вместо жалости, тот услышал грубый смех.

– Ладно, Паша, – обратился к нему Сергей, – я думаю, это ненадолго. Скажут нам «спасибо», дадут по бумажке, сувениру и разойдемся. Давай, через час увидимся, и ты расскажешь полностью, что произошло, ок?

Кивнули головами. В переговорной нас уже ждали. Важные люди сидели, как влитые, на своих местах. Серьезные женщины и Павел в уродской бордовой рубашке. Цветом он решил сказать – победитель! – и неважно, идет она ему или нет. Увидев нас, они недобро улыбнулись, предвкушая скорую потеху. Мы обменялись формальными приветствиями; никто симпатии к друг другу не питал. Во главе стола за огромным черным креслом скрывался персонаж, решившийся с нами не здороваться.

– Коллеги, добрый вечер! – начал общение Павел. – Давно не виделись.

– Да, действительно добрый, – ответил Сергей. – Как продвигается фестиваль? Все в порядке?

– Просто превосходно. Одно «но» – у нас произошла небольшая смена кадров, и решением генерального директора российского отделения нашей компании мы решили поставить своего сотрудника, менеджера по спецпроектам, ответственным в роли генерального продюсера фестиваля.

– Просто прекрасно, – иронизировал я.

– Правильно ли мы понимаем, что наши услуги больше не нужны? Мы, собственно, с хорошими новостями пришли, сметами и…

– Смотрите, – выдохнул Павел, – именно это нам и хотелось бы обсудить – ваше участие, а конкретно – ваши обязанности в рамках нашего фестиваля. Во-первых, мы целиком взяли на себя идейную составляющую. Сюда входит и подбор артистов, и создание айдентики, и организация интерактивности…

– Погодите, погодите, – прервал его Сергей, – а чем нам тогда заниматься? Мы изначально договаривались, что именно мы занимаемся подбором артистов и всем, что с ними связано.

– Больше нет. Теперь в этом нет необходимости. Не здорово ли это? Меньше работы.

– А вы не думали, что мы, может, из идейных убеждений подписались на сотрудничество с вашим фестивалем? Вот такие мы, творцы, кто-то в музыке себя реализовывает, а Федя – в покупке билетов музыкантам, составлением таймингов.

– Мы уверены, что вы сможете себя реализовать в другом.

– Это еще в чем?

– «Год Крысы», – будто приговор произнес Павел. – Ситуация напряженная, и ни мне, ни моим коллегам не хочется сейчас ходить вокруг да около. Вы – единственные, кто с ними общается, кто смог их найти и как-то договориться. Разумеется, это работа, которая должна быть оплачена. И мы прекрасно понимаем, что просто так вы их нам не отдадите.

– Абсолютно точно. Мы – букеры этого коллектива в данном случае, и договор уже заключен с нашим юридическим лицом, – соврал Сергей.

– Потому наше предложение таково: вы целиком и полностью отвечаете за то, чтобы эта группа добралась сюда, отыграла, получила свои деньги, осталась довольна и уехала обратно. И за все связанные с этим коммуникации.

– Это, конечно, – Сергей перебирал пальцы, чем привлекал взгляды серьезных женщин; они нас раскусили и кромсали, – очень интересное и справедливое предложение. Однако, вы должны понимать нашу мотивацию, принимать участие в этом проекте изначально. У вас есть своя цель, свой идол. Вот, он нас на входе встречать не хотел, да? А у нас свой и собственные принципы. Плюс с группой есть ряд договоренностей.

– Они совсем старой школы, – заговорил я с трепетом. – Им в принципе выступления живые чужды. Считайте, что на вашем фестивале произойдет чудо. Единственное возможное воссоединение группы на один вечер.