Год Крысы

– Убийственно хорошую, – прошептал я. Менеджер застучал пальцами по клавиатуре и больше не пытался быть с нами дружелюбным. От Эдика воняло пивом, меня от этого тошнило. То душно, то холодно. Вспомнили былые деньки, и захотелось в них вернуться. К тем бесам и главнокомандующим демонам. Нельзя. Здоровье не вынесет. Нельзя Леру с Кириллом подвести… Я обещал быть сильным. Хотя бы это обещание сдержу.

17.

– Женя! – заверещала Аня. Она бежала со всех ног, чудом не упала, около нелюбимой никем школы.

– Привет, Анют, – мы крепко обняли друг друга. – Ты вообще не изменилась.

– Такая же пацанка, – гордо сказала она. – Я все еще зажигалки твои храню. Дома, под кроватью.

– Ну, держи тогда еще, – я залез в дырявый карман куртки, где в пухе прятал зажигалки. – На, твоя. Крутая?

– Офигенная!

– Я тебе «зиппу» как-нибудь привезу.

– Это же моя мечта! – зажглась она.

Решено было всем вместе отправиться на край города и устроить шашлыки в гараже Эдика. Настя обещала подъехать прямо туда. Мы же, мужчины, добытчики, взяли на себя обязанность купить продукты. Подошли к кассе с мясом, потом забыли принести овощи, сходили за ними; потом вдруг понадобился хлеб, сладости, сок на запивку, одноразовая посуда. Честно, давно я столько еды не видел, будто конец света скоро, и мы едем не шашлыки жарить, а в бункере прятаться. Пока то, пока се, Анюта незаметно свистнула жвачек, и я пообещал жестами не рассказывать отцу, если она поделится со мной. Купили продукты, закинули их в хрустящие до раздражения пакеты и двинули на автобусе. Анюта не замолкала. Рассказывала, как ей не нравится ходить в школу. Наверное, про каждую двойку успела рассказать историю. Про одноклассников, которые ходят курить во время перемен и постоянно воруют у нее зажигалки из коллекции.

– С лисенком у меня украли, – вызывая жалость, рассказывала она, – мою любимую взяли, из кармана вытащили в раздевалке.

– А в каком ты классе, Анюта?

– В четвертом.

– Не рано пацанам курить?

– Да ладно, мы-то с тобой со скольки курим? – сказал Эдик.

– Мы не пример для подражания, ага.

Гаражный кооператив, нас встречает лай собак. Анюта их не боялась, а наоборот: она выскочила из рук Эдика, подбежала к одной из них и что есть мочи вломила ногой по носу. Собака от боли завизжала, скрутилась и убежала. Другие от такой грубой выходки залаяли еще громче. Чем глубже мы заходили, тем асфальт становился хуже. Лужи, залитые бензином, заставляли нас быть аккуратнее с сигаретами. Солнца не существовало. Одна серость и беспокойство. В соседних гаражах люди разбирали свои машины, точили ножи и топоры. Как хорошо, что в этом городе людям до нас никакого дела. Вряд ли бы мы остались живы иначе.

– А вон в том гараже, – кивнул в сторону железной двухэтажной коробки Эдик, – стоматология.

– Да ты гонишь, – не верил я.

– Отвечаю. Мне когда зуб выбили местные, я туда дополз. До сих пор с таким хожу.

Пока я с Эдиком разводил огонь, Анюта перебирала камни. Производство Эдика поражало. С каким трепетом он относился к своему маленькому предприятию. Чисто, убрано, аккуратно. Видимо, он ко всему, чем дорожил, подходил серьезно. Почему тогда из Анюты выросла такая пацанка – непонятно. Об мангал прилетали камни, и сколько я не просил перестать ее так делать, она не успокаивалась. Эдик вынес из гаража несколько бутылок.

– Вот, настойки делаю. Несколько даже до Казани доехали. Выпьем?

– Давай, – не мог отказаться я.

Эдик разлил сладенькую по грязным стаканам, других не было. Шла хорошо, приятно. Даже опасно… Такой можно литр было бы выпить и заметить это слишком поздно. Анюта тоже тянула руки к алкоголю.

– Ты еще маленькая, – говорил я.

– Папа тоже, смотри какой зародыш, – ответила она и, показав язык, убежала дальше метаться камнями в забор.

Настя появилась как раз вовремя. Незаметно, из непроницаемой темноты. Мясо успело подгореть и испустить самое вкусное в угли. Виделись мы с ней от силы пару раз в жизни, хоть нас и сближал дорогой для наших миров человек. Общаться не приходилось особо.

– Мама! – закричала Анюта. – Мама, мама! Смотри, Женя приехал! Они с папой пьют уже.

– Вот негодники, да, – Настя злобно посмотрела на меня; пришлось сделать непричастное лицо и отвернуться. – Ты кушала? Давай поедим.

– Привет, Настя, – поздоровался я с ней.

– Привет-привет. Какими судьбами? Офигеть, сколько вы здесь нажарили. Это же сколько денег ушло? – обратилась она к Эдику.

– По скидке брали. Женек закрома открыл, решили за встречу не жмотиться.

– Понятно, – ответ ее не успокоил. – Женя, а ты чего приехал? Проведать или по делу?

– По делу, если честно. Мужа твоего в столицу повезем.

– Да ну? Слава тебе, Господи. Возьмите с собой несколько бутылок, мне как раз недавно москвичи писали.