Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

Я не мог даже быть на его похоронах, прикованный к постели тяжелой ангиной, а благодаря моему отсутствию на этом печальном торжестве произошел следующий эпизод. В соборе, где происходило отпевание Шевцова, на амвоне появился в церковном облачении адъютант Шевцова, поручик Зосима П. Его военная форма кое-где проглядывала из-под надетого наспех стихаря. Этот Зосима П. произнес такую проповедь, что присутствующая толпа рыдала.

Появление офицера в стихаре, в соборе, с произнесением слова, на что имеют права лишь духовные лица, все это было бы недопустимо в обстановке довоенного времени. Поступок моего «златоуста» в Архангельске в 1919 г. был ненаказуем, несмотря на явное нарушение устава, так как наложение на него взыскания возмутило бы лучшие элементы архангельской общественности.

Со 2-м полком на Мурманске положение в отношении командования было исключительно тяжелое. После генерала Звегинцева всеми войсками, правда весьма незначительными но числу, командовал полковник Нагорнов, который не мог ужиться с англичанами. С большими трудностями я выписал его в Архангельск, а на место его послал полковника из полицейских приставов, который скончался от разрыва сердца через 10 дней после своего прибытия на Мурманск. Мне пришлось тогда решиться на большую для меня утрату в штабе и выслать на Мурманск полковника Костанди, единственного моего офицера Генерального штаба, кроме полковника Жилинского.

С прибытием Костанди на Мурман дела формирований сразу пошли успешнее. Несмотря на свою молодость, Костанди показал себя отличным и талантливым начальником, хотя и не мог поладить с англичанами, что, впрочем, было для меня уже явлением вполне нормальным.

Теперь перехожу к оценке старших начальников порайонно, начиная с запада. Делаю это потому, что уже в марте я проектировал создать оборонительные районы по долинам рек и на железной дороге, организовав штабы и подобрав соответственных русских начальников.

Начинаю с долины Онеги. Для командования 5-м полком мною был избран выдающийся во всех отношениях полковник И.И. Михеев. Георгиевский кавалер, коренной строевик, полный сил, энергии и здоровья, он давал полную надежду на успех не только организации полка, но и будущего фронта.

На ответственное направление вдоль железной дороги Архангельск – Вологда я предполагал перевести из Пинеги капитана Акутина, выдающиеся способности коего мне также были известны.

В Селецкий район мною был назначен прибывший из Мурманска полковник Нагорнов. Я не думал, что Нагорнов уживется с англичанами на этом новом месте, но назначать уже было некого, надо было идти на временные назначения в расчете, что судьба закинет в область какого-нибудь подходящего приезжего.

В Двинском районе формируемым 3-м полком временно командовал штаб-офицер, которого я не знал хорошо лично, но это и не имело значения, так как я в ближайшем будущем предполагал назначение туда полковника князя Мурузи, о чем речь впереди.

4-м полком в Холмогорах командовать было некому. После долгих размышлений я решил предложить эту должность капитану 2-го ранга Чаплину.

Нечего и говорить, что это назначение можно было сделать лишь после предварительных переговоров в правительстве. Мне удалось убедить правительство в том, что Чаплин, вновь призванный к делу, потеряет свой ореол как мученик и изгнанник, во-первых, а во-вторых, отлично будет служить, как боевой, храбрый и опытный офицер.

Когда назначение состоялось, за Чаплиным в полк потянулась вереница офицеров, известных мне своей отличной строевой подготовкой. Надо правду сказать, что в полк потянулась также и орда элементов авантюристической складки, но Чаплин справлялся с ними.

Переходя далее на восток, должен несколько подробнее остановиться на районе г. Пинеги.

В Пинеге командовал капитан Акутин. Работа, которую он там сделал, была поразительна по своим результатам. Я послал Акутина в Пинегу в тот момент, когда в город прибежала в панике толпа вооруженных крестьян-партизан, голодная, неорганизованная, к бою неспособная.

Акутин сумел и защитить Пинегу от напора красных и создать там отличные боевые роты, из которых сложился в конце концов 8-й полк.

В конце марта английским командованием проектировалась широкая операция на Пинеге, с привлечением к этой операции и русских сил. Я изложу эти проекты несколько дальше, здесь же скажу только, что я по просьбе Айронсайда должен был возложить командование русскими силами на полковника Дилакторского.

П.А. Дилакторский в первый период занятия области союзниками командовал на Двине отрядом охотников. Командование это было настолько удачно, что Дилакторский снискал себе полное доверие англичан. Это тоже чисто английская черта. Англичанин сходится с трудом, но если он поверит кому-либо, то уже без всяких пределов и навсегда.

В трудные минуты в Архангельске (еще до моего прибытия) английское командование выписывало Дилакторского с Двины на аэроплане, рассчитывая на его энергию и силу в случае необходимости умиротворения разбушевавшихся политических страстей.