Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

По дороге я с удовольствием убедился, что поселок Волшенец уже был занят русской полуротой. Я провел там часа четыре, проверив их службу и побеседовав со всеми солдатами. Эта беседа вселила в меня уверенность, что я стою на правильном пути в отношении формирования войск. В частях снова были и порядок, и гигиена, и начальническая заботливость о солдате. Люди начинали напоминать старые войсковые части.

Вернувшись в Обозерскую, я снова долго работал с командующим железнодорожным фронтом.

К моему приезду он успел уже и написать подробное донесение Айронсайду, и получить на него ответ.

В этом ответе генерала Айронсайда заключалось несколько строк, которые легли в основание всех моих дальнейших отношений с английским командованием.

Давая свои заключения по всем возбужденным вопросам, Айронсайд на ссылку о моем мнении и пожеланиях моих в отношении фронта ответил, что он очень ценит мою компетенцию, но что командует всеми войсками он и что, в сущности, мои заключения для него не обязательны.

У меня нет этого документа в руках, но я ручаюсь за точный смысл приведенного мной ответа Айронсайда.

С этой минуты только я понял, в какой, собственно, плоскости должна была находиться моя работа. Во всякой другой обстановке я счел бы своим долгом сложить свои полномочия и уйти, в обстановке положения Северной области я не мог этого сделать, так как отдавал себе отчет, что заменить меня в этот момент никто не мог. Я вовсе не хочу говорить о качествах моей работы, но хочу лишь подчеркнуть, что фактически не было ни одного старшего начальника, мало-мальски подготовленного к той работе, которую приходилось делать командующему войсками.

Возвращаясь к редакции ответа Айроисайда, я должен еще пояснить, что ведь это была переписка между представителем власти французской и представителем власти английской. Айронсайд относился к французам, по крайней мере к тем, которые были на Севере, крайне недружелюбно. Я думаю, это недружелюбие в значительной мере содействовало сухости его служебных отношений с французским командованием в Обозерской.

Впоследствии я узнал, что в это же время как раз Айронсайд получил от своего правительства первое распоряжение по немедленной эвакуации Северной области.

На это веление правительства Айронсайд представил свои соображения непосредственно его величеству королю Георгу. Соображения эти были чисто личного характера.

Айронсайд всеподданнейше доносил, что он до такой степени связан личными обязательствами правительству и населению области, что он не может явиться исполнителем приказа, отдававшего весь край на погром большевикам.

Айронсайд просил короля оказать ему милость и, раз эвакуация решена бесповоротно, – сменить его и назначить кого-либо другого для ее исполнения.

Все эти переговоры велись в строгой тайне, и я узнал о них значительно позже.

В Архангельске встреча моя с Айронсайдом была самая дружественная. Генерал сердечно благодарил меня и с полною откровенностью объяснял мне, что ответить командующему войсками на Обозерской он был вынужден именно так, как этого требовали создавшиеся у него с этим начальником отношения.

Волей-неволей эти объяснения пришлось принять так, как они были даны.

Несколько дней спустя мне пришлось пережить новое испытание.

Я получил официальное письмо генерала Ниддэма, в коем он запрашивал меня, правда ли, что мною были повышены некоторые оклады чинам армии. Дело касалось очень небольшого увеличения содержания самым младшим чинам армии.

Далее, генерал Ниддэм объяснял мне в весьма категорической форме, что все расходы в области делаются на средства великобританской казны и что в дальнейшем я должен обращаться по подобного рода вопросам за разрешением в английский штаб или обсуждать эти вопросы с участием английских представителей.

Я немедленно ответил на это Ниддэму, что, прежде всего, я занимал государственные должности в прежней России, когда она была великой и сильной, а следовательно, не имею никакой нужды в указаниях и советах по моей компетенции. Далее по деловой части письма я указал, что все финансовые вопросы в широком масштабе должны обсуждаться между правительством и английской миссией, что на самом деле фактически и происходило. Что касается моих действий, то я определенно заявил, что никакого контроля, кроме моего правительства, я не допущу. В отношении же расчетов с великобританским правительством я с уверенностью высказал, что все наши долги будут оплачены из неисчерпаемых богатств России.

Копию с этого письма я представил председателю правительства и генералу Айронсайду.

В первую же мою встречу с Айронсайдом он сам заговорил о письме Ниддэма и характеризовал его поступок как «недостаток такта».