Год Оракула

– Да-да, простите, – сказал Стаффмен. – В общем, мой вирус дает мне доступ к любой зараженной им системе, позволяя забирать на себя неиспользованную мощность процессора. Компьютеры редко работают на пределе своих возможностей. Бывает, на короткий период сильной занятости, но почти все время используется процентов двадцать или меньше. Это мне оставляет огромные запасы вычислительных мощностей. Все это вместе называется сетью ботов – ботнетом. В данный момент этот вирус заразил около трех четвертей всех систем в мире в течение всего семидесяти двух часов. Кстати, это рекорд, если вам интересно.

– Не слишком, – ответила Тренер несколько морозным голосом. – Не хотите ли вы перейти к делу, профессор? Я была бы вам благодарна.

– Ботнет дает мне возможность куда быстрее расколоть системы Оракула. Вот эта полоска, – он показал на третий монитор, – показывает мне процент сделанной работы. Всего за двадцать четыре часа мы сделали почти сотую долю процента. Это невероятный темп для шифра такого уровня, который мы пытаемся вскрыть. Время измеряется всего лишь месяцами.

– Доктор Стаффмен, если я вас правильно поняла, то мы получим результат не раньше чем через год?

Глаза ее больше не улыбались. Стаффмен проглотил слюну. Быстро же Тренер посчитала. И абсолютно верно.

– Тренер, вы должны понять: абсолютно невероятно, что мы вообще можем это сделать. Процедура ускорена в тысячу раз! Я понимаю, что все равно медленно, но иного способа нет.

– А мне нужно быстрее. Мне нужно прямо сейчас, Стаффмен.

– Это невозможно. Я и так уже использую четверть мировой компьютерной мощности. Чего вы от меня еще хотите?

Тренер приподняла темную бровь. Интересно, подумал Стаффмен, она их красит? Волосы у нее были равномерно серебристыми.

– Почему только четверть?

– Позвольте мне объяснить ситуацию, Тренер. Посмотрите на эту карту. – Стаффмен показал на центральный монитор. – Моя команда мониторит, сколько процессорной мощности высасывает мой ботнет, чтобы нигде не было слишком густо. Если мы хотим этим пользоваться достаточно долго, надо не засветиться на радаре.

– Но если бы вы захотели использовать остальное, – задумчиво сказала Тренер, – то ведь могли бы?

– Да, наверное, но… послушайте, наверное, я плохо сформулировал. Если я повышу процент использования, то вирус будет замечен. Люди начнут принимать меры, нам придется прекратить.

– Но если вы возьмете на себя все, то куда быстрее пробьете защиту Оракула. Плевать, что нас кто-то обнаружит – мы уже туда войдем.

Стаффмен начинал чувствовать раздражение. Он в свое время отработал положенный срок учителем в младших классах. Объяснять концепции профанам – всегда тяжело, а хуже всего, когда они что-то все же знают и думают, что этого достаточно, чтобы ему подсказывать. Единственная проблема – Тренер была не из тех, кому можно поставить двойку с минусом.

– Но дело в том, – начал он, доблестно стараясь удалить из своего голоса даже тень сарказма, – что компьютерные мощности, которые мы крали бы таким образом, используются прямо в данный момент. Движение самолетов, Интернет, военные задачи – и не только здесь, а по всему миру. Хаос был бы глобальный, Тренер.

– Но возможность у вас есть.

Стаффмен пригладил волосы:

– Да, возможность такая есть.

– Насколько это ускорило бы дело?

– Экспоненциально. Ответ мог бы быть дан через несколько часов.

– Тогда так и сделайте.

– Тренер, это невозможно! Погибнут люди.

Тренер уселась на край стола Стаффмена – ученый рефлекторно подался назад, как можно дальше от этой женщины.

– Слушайте, доктор Стаффмен. Вы не праведник. Вы это знаете, и я тоже знаю. Вы эгоист и вы трус. В этом ничего страшного, вы совершенно не оригинальны. Почти все, кого я знаю, в этом смысле на вас похожи.

Поэтому, – продолжала она, – мы оба знаем, что вы никак не станете жертвовать жизнью ради каких-то там людей, которые могут погибнуть или не погибнуть, когда вы исполните свои обязанности как член моей команды. Никого из этих людей вы не знаете. И если правду сказать, единственный человек, на которого вам не наплевать, это вы сами. Так что поберегите свою жизнь, поберегите мои уши от лишних слов и сделайте, как я сказала. Прямо сейчас.

Стаффмен смотрел на нее. Он подумал о деньгах, которые Тренер обещала ему за взлом Сайта. Лет десять назад он делал для нее работу, и на деньги, полученные тогда, финансировал собственные исследования в последующие годы. Блаженные годы, когда не надо было лебезить перед университетскими советами, а главное – не надо было учить этих дубинноголовых студентов с тупыми мордами.

Те деньги почти кончились.

– О’кей, Тренер, – сказал он.

– Вот и хорошо, – ответила она ледяным голосом. – Давайте.

Стаффмен прокашлялся.

– Прекратить мониторинг узлов! – обратился он к своей команде. – Выключайте рабочие станции, и все свободны. Если мне что-то будет нужно, я с вами свяжусь.

По всему залу поднялся ропот жалоб и вопросов. Люди хотели знать, получат ли они обещанную плату и вообще почему проект остановлен. Стаффмен сжал рот в ниточку.

– Все вон! – крикнул он. – Все получат свои деньги, а сейчас – вон!