Годы и войны. Записки командарма. 1941—1945

По приезде жены мы осмотрели отремонтированный дом, на мое замечание «велик» Нина Александровна возразила: «В нем две семьи все равно разместить нельзя, а если нам велик, кого же думаешь в нем поместить?» Мне пришлось с ней согласиться. Привезенная из Германии мебель была искусно расставлена, и я в шутку называл жену «маленькой хозяйкой большого дома».

Ранней весной, как только появились из земли первые ростки, она поехала по развалинам богатых фольварков, накопала корневищ многолетних цветов, кустарников смородины, крыжовника, малины, сирени и других декоративных растений и засадила весь двор.

В Калининграде зимой 1946/47 года было неспокойно. С наступлением темноты начиналась стрельба, даже пулеметная. Я, будучи большим противником занавесок в машине и глухих заборов, в этой обстановке не раз повторял: «Хорошо, что у нас глухой забор, что во дворе бдительный четвероногий сторож Лиман». Да и другая собака, Аракс, жившая в квартире, представляла надежную охрану. Не раз находили утром подброшенные письма за подписью «Черная кошка» с угрозой уморить пса и добраться до нас. Конечно, такие письма мы принимали за шутку.

К тому времени как я прибыл в бывший Кенигсберг, в прилегавших к нему районах жило много немцев, которые работали на сохранившихся или наскоро отремонтированных небольших предприятиях. В сельской местности они обрабатывали небольшие участки земли, а жившие на берегу моря или залива занимались рыбной ловлей. Вскоре Советское правительство постановило приступить к восстановлению порта и разрушенной промышленности, переселяя в Калининградскую область из областей, в основном РСФСР, рабочих и колхозников.

В числе первых прибыли те, кто предназначался для административной работы в области, а вслед за ними начали прибывать переселенцы — колхозники из разных республик Советского Союза, областей РСФСР и бригады для восстановления промышленных предприятий.

Перед нами, военными, как в центре, так и в районах, встал вопрос о размещении учреждений области и районов и о выделении квартир для переселенцев — рабочих и служащих. Если учесть, что в области и районах были нужны помещения для больниц, школ, клубов, столовых, торговли, складов, а города и поселки разрушены, армии пришлось не только потесниться, но и отдать кое-что из очень необходимого для дивизий и частей.

Со стороны военных было похвально полное понимание этой необходимости. Как только отремонтировали одно из зданий в Калининграде, штаб армии перешел в него и отдал для областных организаций лучшие помещения в городе. Этому примеру последовали части и соединения и в других городах.

В то время армия в большей степени питалась за счет своих колхозов, получая от них не только мясо, овощи, но и зерно на муку. Было приятно наблюдать, как прибывшие бескоровные переселенцы, получив корову или телку в колхозе, с довольной улыбкой вели их к своему жилищу. А командиры соединений и частей, получив подшефный колхоз, помогали ему чем могли. Поскольку все воинские части имели свое подсобное хозяйство и семенной фонд, то, как бы соревнуясь с соседом в оказании лучшей помощи колхозу, помогали лошадьми, машинами, устройством воскресников с выходом в колхоз всей части. Помогали семенами и сеном для скота.

После войны все колхозы остро переживали недостаток тягловой силы. То же было и в колхозе той деревни, в которой я родился (Ивановская область), где председателем колхоза был сын моей родной сестры, который написал мне, спрашивая, нельзя ли купить у нас выбракованных лошадей.

Через 10 дней племянник Василий Куликов был в Калининграде. А еще через неделю, уезжая, увозил с собой 15 выбракованных лошадей, отремонтированную трофейную грузовую машину и электромотор для колхоза.

Командующий округом генерал армии И. Х. Баграмян всегда был строг к точному выполнению приказов центра, но, принимая во внимание положение Калининградской области, не предъявлял претензий, хотя наша помощь области не во всем соответствовала существующим приказам.

Армия продолжала сокращаться. Была проведена большая политическая работа за оседание в Калининградской области увольняемых солдат, сержантов и офицеров. Это дало свои положительные результаты: с притоком молодых здоровых сил значительно были укреплены колхозы, ремонтные бригады, восстанавливающие промышленность. Многие из офицеров и сержантов стали председателями колхозов, сельсоветов, совхозов, бригадирами совхозов, партийными и советскими работниками.

При организации партийной и советской власти в области и районах я был избран членом бюро обкома, командиры корпусов и дивизий — в бюро райкомов. Это еще больше сближало нас с гражданским населением, оказание разносторонней помощи ему военные считали своим кровным делом.