Годы решений

В конце концов, к высокой культуре относится, причем необходимо, еще нечто такое, что заставляет пошлые натуры сходить с ума от зависти и ненависти: собственность (Besitz) в ее первоначальном смысле, находящаяся в давнем и длительном владении, унаследованная от отцов или накопленная за десятилетия напряженного и самоотверженного труда, сохраненная и приумноженная для сыновей и внуков. Богатство является не только предпосылкой, но, прежде всего, следствием и выражением превосходства, причем не только в смысле способа его приобретения, но и умения придать ему форму и использовать его в качестве элемента подлинной культуры. Необходимо, наконец, открыто сказать, хотя это и прямая пощечина пошлости нашего времени: собственность — не обуза, а талант, которым наделены лишь немногие. Она также является результатом длительного воспитания у знатных родов, иногда — у основателей поднимающихся семей — результатом самовоспитания на основе качеств сильной расы, и почти никогда — результатом одной только врожденной гениальности без каких-либо предпосылок воспитывающего окружения и примеров из прошлого. Речь идет не о том, скольким владеют, но чем и как. Простое количество как самоцель пошло. Можно стремиться и обладать собственностью как средством достижения власти. Подчинение экономического успеха политическим целям подтверждает ту старую истину, что ведение войны и управление государством связано с деньгами. Это понимал Цезарь, когда захватил и разграбил Галлию, а в наши дни — Сесил Родс (147), когда прибрал к рукам южноафриканские рудники, чтобы основать там государство по своему личному вкусу. Ни один бедный народ не может добиться больших политических успехов, а если он считает бедность добродетелью, а богатство — грехом, то он и не достоин их. Собственность — это оружие. Таков был глубинный, вряд ли полностью осознаваемый смысл германских морских и наземных походов: на добытые сокровища строились корабли и набирались дружины. Королевская щедрость характерна для этой разновидности воли к власти. Она образует противоположность как жадности и скупости, так и расточительности нуворишей и бабьей любви к ближнему. Но здесь речь не об этом. Я говорю о собственности, поскольку она несет в себе традицию определенной культуры. Она означает внутреннее превосходство; она выделяет целые классы людей. Далеко не все имеет к ней отношение: маленький, хорошо содержащийся крестьянский двор, успешное ремесло с хорошей репутацией, маленький садик, за которым ухаживают с любовью, чистый дом шахтера, несколько книг или копий старого искусства. Здесь важно то, что эти вещи входят в личный мир, они пронизаны личностью. Истинная собственность есть душа и уже вследствие этого — истинная культура. Было бы каким-то недоразумением или надругательством измерять ее меркой денег. Делить ее после смерти владельца — своего рода убийство. Таковым было германское понимание наследства: по идее оно представляло нераздельное единство, пронизанное душой умершего, владевшего им; оно не являлось суммой, которую можно поделить. Но кто понимает это? Кто сегодня еще способен видеть и чувствовать внутреннее, почти метафизическое различие между имуществом (Gut) и деньгами?

Подлинное имущество есть то, с чем человек срастается внутренне — как германский воин со своим оружием, которое он забирает с собой в могилу в качестве собственности, или как крестьянин со своим двором, на котором трудились еще его предки, или как купец старого стиля со своей фирмой, носящей его имя, или как истинный ремесленник со своей мастерской и своей профессией — то, ценность чего для владельца не может быть выражена в деньгах, но состоит в привязанности, разрушение которой касается самой жизни. Поэтому-то истинная «собственность» в глубоком смысле всегда недвижима. Она привязана к владельцу. Она состоит из вещей, а не «вложена» в них как обычное состояние, поддающееся лишь количественному выражению и по сути лишенное всякого происхождения. Поэтому набирающие силу семейства всегда стремятся к землевладению как первоначальной форме недвижимого имущества, а теряющие силу превращают свои земельные владения в наличные деньги. В этом заключается и отличие культуры от цивилизации.