Гоголь и географическое воображение романтизма

Барельефное изображение Европы было одной из карт в картографическом издании Риттера «Шесть карт Европы с объяснениями» (на самом деле барельефное изображение было седьмой картой), которые в Германии были опубликованы в 1806 г. В 1828 г. Погодин издал перевод «Карт…» на русский язык. Суть этого издания состояла в том, чтобы информацию о разных сторонах географии Европы наглядно распределить по тематическим картам, которые показывали 1) европейские горные хребты, 2) высоту гор, 3) распространение диких и 4) хозяйственных растений, 5) животных и 6) расселение народов в Европе. Пять из этих карт составлялись на основе карты Европы, высота гор представлялась в виде графика и показывала горы в профиль (этот график также был назван картой).

Каждая карта сопровождалась статистическими объяснениями, за исключением барельефного изображения Европы, которое предваряло весь текст и не объяснялось, но для Гоголя, судя по всему, составляло наибольший интерес. Карты были большего формата, чем сама книга, и помещались сложенные в конце книги. На сегодняшний день в библиотеках России сохранилось весьма ограниченное количество экземпляров этого издания, которыми обладают Научная библиотека МГУ, Российская национальная библиотека и Библиотека Академии наук в Санкт-Петербурге. В нашей монографии воспроизводится копия барельефного изображения Европы, которую график Г. Йонайтис сделал с публикации оригинальной карты Риттера в сборнике «Искусство и картография» [225](ил. 1 на с. 57). Копия близка к тому изображению, которое видел Гоголь, предлагая сделать из него настоящий барельеф, и описал в «Страшной мести».

Будучи замечательным образцом картографического искусства, «Карты…» Риттера были и новым шагом в систематизации географического знания: с помощью карт отдельные тематические поля дисциплины приводились к единству на основе визуального образа земли. Последнее слово в разговоре о наглядных средствах в преподавании географии Гоголь оставил за собой – предложил изготовить «настоящий барельеф» вместо барельефного изображения Риттера, однако предлагаемую им систему обучения полностью построил на структуре «Карт…» Риттера. К такому решению подводила и дискуссия, которая после публикации «Карт…» имела место в авторитетной для Гоголя печати.

Погодин публиковал отдельные главы своего перевода «Карт…» Риттера в «Сыне отечества», «Московском вестнике» и «Вестнике Европы». С этими публикациями Гоголь мог познакомиться еще в школе[226]. Однако в периодике сами карты не приводились, в то время как именно они и составляли наибольшую ценность издания 1828 г. и в научном, и в эстетическом отношении. В профессиональном отзыве Полевого в «Московском телеграфе», написанном с точки зрения будущих достижений Риттера и в первую очередь с точки зрения его «Землеведения», отмечено, что «Риттеровы изъяснения только в совокупности с картами его важны, а без них они ничто иное, как легкие статистические и к Физической Географии относящиеся заметки»[227].

Полевой отметил, что книга Риттера достойна внимания всех изучающих географию, но особенно тех, кто ее преподает, что издание хорошее и что карты не уступают немецким. Представляя в рецензии идеи Риттера, Полевой одновременно обосновал и сам картографический подход в обучении:

Мысль Риттера состояла в том, что при самом начале изучения Географии должно представлять учащимся общее обозрение земного шара и частей света, с разных сторон. Он полагал, что если приучить учеников к систематике разных частей Географии, когда в то же время они занимаются и подробностями ее, то это будет иметь благие следствия, удалив от односторонности, мелкости ученья, показав целые части сведений и сводя внимание учащихся в общность науки большими отделами. Ничего не может быть справедливее. Взгляд на целый земной шар, в геологическом, например, отношении, врежет, так сказать, в память учащегося отношения Геологии к другим предметам географическим гораздо удобнее, нежели перебор государств, с указанием при каждом почвы земли, образования гор и проч.[228]

В рецензии Полевого было с одобрением отмечено, что при публикации перевода Погодин изменил оригинальное распределение материала, каким оно было в немецких изданиях Риттера 1806 и 1820 гг.: