Гоголь и географическое воображение романтизма

Другая важная для статьи Гоголя публикация в «Московском вестнике» – «Опыт характеристики четырех частей света (соч. Мёллера.) Из Шеллинговой всеобщей газеты для немцев 1813 г.»[255] Именно к «Опыту…» Мёллера восходят ориенталистские образы людей Азии и Африки в статье Гоголя. Публикация имела авторитетную для Гоголя рекомендацию Погодина, в очередной раз указавшего и на несостоятельность преподавания географии в школе:

В предлагаемом отрывке читатели не найдут полного, ученого обозрения; но некоторые новые мысли и соображения Автора (кажется, молодого человека, который не сделался еще хозяином своего предмета) заслуживают общее внимание, особливо у нас, где с подобных сторон и не заглядывали на географию, низверженную в низшие детские классы[256].

В статье Мёллера четыре части света соотнесены с характером и культурным развитием обитающих там людей, которые предстают и как результат деятельности окружающей их природы, и как параллель к ее состоянию. Статья представляет наглядный образец географического воображения, описанного Ч. Тангом и подверженного критике Д. Грегори: наблюдаемые европейцами внешние различия между ними и туземцами в колониальных странах интерпретируются автором как исторические различия в категориях отсталости и неразвитости[257]. Мёллер писал:

…высокомерие и гордость, сия внутренняя глубочайшая, непобедимая почти, склонность нашей испорченной природы, есть самая явственная и характеристическая недобродетель, главный порок Азии[258].

В гордом самодовольстве они запирают, где могут, свои границы от чуждых народов, и презираемый Европеец едва осмеливается преступить за священные пределы Китая и Японии. <…> ни за какие познания не оставят своего отечества, чтобы познакомиться с презренными царствами, искусствами, науками иностранцев; и на какую низкую ступень образования, на какую плачевную нищету духа, осудили себя <…>. Впрочем, они любят еще брать учительский тон… [259]

С каким неподражаемым проворством мчатся Арабы, Киргис-Кайсаки и другие Татарские степные народы на своих конях, быстрых как серны…[260]

В статье Гоголя эти характеристики смягчены и значительно укорочены: «важны», «холодны с вида и вдруг кипят неукротимыми страстями», «при детском уме своем думают, что они умнее всех»; «где все гордость и рабство; где все одевается и вооружается легко и свободно, все наездничает» (§ 5).

Об Африке Мёллер говорил как о земле чувственности, где природа «заставляет и человека преклониться пред своим скипетром»:

Окруженные дремлющею природою, ослабевают в Африке благородные силы духа, Науки исчезают совершенно, Искусства большею частию. Духовное образование человека превращается опять в животное. Лицо, выражение и зеркало души, сходствует с лицом обезьяны, чувственного, похотливого рода[261].

Гоголь лаконично обобщает: «…человек, мало чем разнящийся и наружностью, и своими чувственными наклонностями, от обезьян, кочующих по ней ордами» (§ 5).

Европейцам, которых никто никогда не покорил (имеется в виду центральная часть Европы), по представлениям Мёллера, более всего свойственны и «крепость, и сила. И потому в добре и зле раздражимость и мощь (Zorn und Kraft)»[262]. У Гоголя характеристика менее «психологизирована» и удалена от контекста Мёллера: он определяет Европу как «зрелость и мужество» (§ 5).