《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Авось, припомнишь чего? Куда умчалась? Нет? – вопрошал Фёдор, наклонясь к уху любимицы своей, да ласково трепля её шею.

- Чай, вы нарезвились? – вопрошал Малюта, скрестив руки, - Андрей-немец помер.

Фёдор сглотнул, поднимая холодный взгляд на Скуратова.

Поджав губы, юноша спешился, отдавая поводья конюшим.

- Отчего-то его точно нехристя хоронили – никто тела и не видел, - протянул Малюта, почёсывая щёку.

Фёдор прочистил горло, воротя взгляд от Скуратова.

- Где он, Федь? – твёрдо вопрошал Малюта.

Басманов смело обратил взор на Григория. Фёдор чуть вскинул голову, и будто бы глядел сверху вниз. Не отводя своего упрямого взора, юноша осенил себя крестным знамением.

Малюта усмехнулся, да пожал плечами.

- Как знаешь, Басманов, как знаешь, - молвил Малюта, - Поди к царю-батюшке, и сам всё доложишь. Я уж побеседовал со владыкой – и премного же озадачился государь, а я поди, что отвечу?

…

Фёдор предстал пред владыкой, восседавшем на троне. Лик государя был мрачен и суров. Никогда до сего мигу юноша не видел, чтобы Иоанн столь отдавался силам мрачной кипучей бездны, нежели сейчас. В глазах царя явственно горела сама преисподняя, безмолвно и оглушительно рыча, вопия и стрекоча.

Но даже этот взгляд Фёдор мог выдержать, покуда взор его не пал на отца, что стоял подле владыки. Алексей был в смятении, и чуйка старого воеводы пророчила страшное, пущай Басману-отцу ещё не ведомо было ничего.

Иоанн оглядел Фёдора, и уста владыки искривились в жутком оскале.

- Ты смотрел мне в глаза, изливая своё горе, - с придыханием молвил владыка.

Фёдор тотчас же пал на колени и ударил себя в грудь.

- Он не предавал тебя, мой царь! И я не предавал! – пламенно воскликнул юноша.

- Владыка!... – едва молвил Алексей, как царь пресёк то жестом.

- Будет ещё слово тебе, - произнёс Иоанн, - Сперва он.

Фёдор прикусил губу, и силился совладать с собой.

- Он спасал мне жизнь. И не раз, - отчаянно процедил юноша сквозь стиснутые зубы.

- Например, когда скормил псам мальчишку Колычёвых? – вопрошал Малюта.

Фёдор в ужасе раскрыл глаза. Дыхание отняло, точно его с непомерной силой ударили в грудь. В жутком смятении, юноша моляще взвёл очи на Иоанна.

- Это правда, Федя? – с горькой усмешкой, сквозь неописуемую боль вопрошал царь.

Юноша зажал рот себе рукой, сдерживая тот ад, что разливался горючим пламенем внутри него.

- И по сему, ты помог немцу бежать? – всё продолжал Скуратов.

Отчаяние затмило разум.

«Будь, что будет…»

Басманов коротко кивнул.

Иоанн сжал кулаки, и на руках владыки выступили жилы. Царь взвёл взгляд вверх, отчаянно алча путеводного знамения.

- Молви же, что ты не затеял эту измену, - шептал Иоанн, точно молитву, - Молви, и я поверю тебе.

Фёдору не хватало сил. Он судорожно силился сделать хоть вздох, но будто бы тяжкая плита привалила, беспощадно давя его.

- Царе… - хрипло прошептал Фёдор, не смея поднять взору.

- Полно, - молвил Иоанн, и голос его дрожал в ярости и боли.

- Государь мой, не губи, не губи, добрый владыка! – взмолился Алексей, упав на колени,

- Ежели есть хоть…

Стук посоха прервал мольбу отца.

- Намерения мои никогда доселе не были так ясны, - произнёс владыка, поднимаясь с трона, - И воля моя никогда не была так тверда.

Фёдор поднял взгляд на царя. Очи полнились горячими невольными и бесполезными слезами. Отчего-то губы расходились в улыбке, и в беззвучном отчаянии шептали вновь и вновь: «Прости».

Фёдор не подивился, когда слух его отняло. Всё заняло лишь бешенное сердечное биение.

Алексей метнулся, жаждя преградить собою сына, но Малюта с прочими рындами оттащили его, с немалым, ох с немалым усилием.

Один из стражников преподнёс владыке тяжёлую секиру – одного милосердного удара хватило бы.

Фёдор всё то время стоял на коленях, не ведая от страху, кто он таков, и всё, что занимало сердце его и душу – неописуемый жар внутри его сердца, который пылал так яростно, так страстно и свободно, как будто бы ведал, что нынче ему суждено будет угаснуть.

Фёдор почувствовал прикосновение Иоанна к своей шее – то холодное, бережное касание, будто бы всё славно, будто бы вокруг нету никого, и они укрыты от всего мира в полумраке тихой опочивальни.

Фёдор не видел пред собой ничего. Он просто держался всем разгорячённым сознанием за трепет этого мимолётного прикосновения.

Тем прикосновением Иоанн убрал волосы с шеи юноши, оголяя белую шею.

И, наконец, всё стихло.

Резкий звон металла о камень заставил Фёдора вздрогнуть. Юноша метнулся прочь, неволей закрывая уши и пронзительно вскрикнул. То оглушительное дребежание с безжалостной стремительностью воротило Басманова в мир.

Иоанн обошёл Фёдора, возвращаясь на свой трон.

Фёдор глядел на секиру, не окроплённую ничьей кровью, и мысли путались, суматошно бились, не в состоянии стать на свои места.

Иоанн взглянул на рынд, что держали Басмана-отца, и те, повинуясь жесту своего владыки, отпустили Алексея. Сам воевода пал на колени, в бессилии от пережитого и в безмерном покое. Верно, ни один из Басмановых ещё не мог разуметь, что нынче свершилось.

- Повинную голову, - молвил занимая трон, и сложив руки пред собой, - меч не сечёт? Так ведь говорят?